Набираюсь храбрости, вылезаю из кустов, поднимаюсь по ступенькам – никого! Автобус пустой, никаких следов. Слава Богу, крови тоже нет. Куда все подевались?
Прохожусь по салону, заглядываю под сиденья, вижу какой-то шарик. Поднимаю – шерсть… Люба была в шерстяном свитере. Комок круглый и крупный, с перепелиное яйцо. Из него торчат тонкие усики – как специально скрученные.
И тут меня осеняет! Это не усики, это – ножки! Шмель! Люба оставила такой знак в надежде, что их будут искать. Уголовники двинулись в Шмеленки, решили отсидеться там, пока утихнет шум.
Тут начинает вибрировать мой телефон. Прячусь в кустах и беру трубку. Оперативники! Говорю четко, понятно, чтобы на том конце поверили в догадку, чтоб не терять времени на вопросы. Сейчас самое главное – успеть! Передаю координаты автобуса. До Шмеленок около четырех километров.
Иду осторожно, чтобы не наткнуться на бандитов. Схожу на тропинку вдоль грунтовки. Еще светло, следов не видно.
Вышел к Шмеленкам, когда уже стало темнеть. Дождь продолжает сеять. Домов двадцать забираются на пригорок. Который тети Зины? Пробираюсь к крайней избе, что стоит на отшибе. Света в окнах нет. Но дом жилой, во дворе сушится белье. Заглянул в окно, в комнате – никого.
Я чуть не заорал, когда на мое плечо легла тяжелая рука.
– Кого ищешь, мил человек, – голос спокойный, возрастной.
Оглядываюсь – дед как из сказки – с белой бородой и белой рубахе, с посохом в руке.
Спрашиваю, где живет Зинаида Ивановна.
– Полуянова? Видишь на пригорке дом с красной крышей? А чего она тебе сдалась?
Смотрю на дом, там горит одно окошко. Прошу деда войти к нему, а там выдыхаю и расспрашиваю.
Нет, посторонних он не видел. Мужик Зинкин в геофизической партии. Детей трое, старший живет в городе, младшие – у сестры в Полуяновке, в трех верстах от Шмеленок. Я выдыхаю – будем надеяться, что тети Зины дети так в Полуяновке и сидят, маму ждут.
Деду коротко разъясняю, что сбежали зэки, и Зинаида Ивановна в беде, а с ней и девушка Люба. И раз свет горит, там бандиты. Что они с женщинами могут сделать – подумать страшно. Пока я судорожно соображаю, быстро и бесшумно открывается дверь.
Вижу людей в камуфляже. Свои! Быстро пересказываю, что знаю.
Старший расспрашивает деда про хозяйство Полуяновых, что во дворе есть, где сени и входная дверь, какие пристройки. Дед вспоминает важную деталь. В сенях, что под одной крышей с домом, сзади есть маленькая дверка, нагибаться надо, чтоб зайти. «Через энту дверку, Зинка коз загоняет в дом, когда холода наступают, и козлята появляются».
– Дед, – говорит старший. – Надо отвлечь бандитов. Подойдешь к дому, за сараем остановись, покричи Зинаиду, соли у нее попроси. Только из-за сарая не высовывайся! Парень с тобой будет. Павел, пойдешь с дедом?
Я киваю.
– Мы в это время через сени в дом проберемся. Паша, ты тоже на рожон не лезь.
Вышли из дому. Было уже совсем темно. Деду надели темную фуфайку и фуражку, чтоб не светился в ночи, и он выдвинулся, я следом, оперативники – растворились в ночи.
Дошли быстро, дед оказался шустрым и, кажется, совсем не боялся. У меня же сердце ухало как кувалда.
Из дома доносился неявный шум, вроде звяканья посуды, а через мгновение – хриплый рык:
– А ну пей, говорю!
Слышится возня и сдавленный голос тети Зины.
– Вот и умница! Теперь вся ночка наша!
Возникший из темноты старший махнул деду, и тот бодро прокричал:
