Рядом сидела Даниэла, его девушка, и, не отрываясь от журнала, увлеченно перелистнула страницу. Откусила круассан. Крошки мелкими уликами преступления против порядка упали на глянцевый лист. Вадим улыбнулся – всякий раз она напоминала, что по соседству с его упорядоченным миром живет хаос.
– Чем больше я интересуюсь астрологией, тем сильнее в нее влюбляюсь. Слушай, прям сюжет для твоего нового романа! – жуя, сказала его девушка. – «В этом аэропорту время живет по своим законам. В периоды ретроградного Меркурия его градусы синхронизируются с координатами скрытого грота Ганимеда в Апеннинах. Тогда происходят аномалии: даты путаются, нити судьбы переплетаются, притягивая отголоски из прошлого». Представляешь, сейчас как раз этот самый ретроградный Меркурий. Мы вот-вот войдем в один из порталов.
– Портал, где теряются чемоданы, – не глядя в ее сторону, заметил Вадим. Его скепсис был непробиваемым бастионом, возводимым годами.
Он перевел взгляд на яркие буквы глянца. Заголовок обещал «десять мест на земле, где время течет иначе».
– Журналистский треп, – Вадим посмотрел на часы. – Когда же они рукав подвезут?
– Ну-ну, мистер Скептик, – хихикнула Даниэла. – Хотела бы я покопаться в твоем прошлом.
Вадим нагнулся, рассматривая в окне иллюминатора огни посадочной полосы. Они то гасли, то вспыхивали, словно метались между принятием и сопротивлением. «Получилась бы хорошая метафора для моего героя. Бедняга! Он никак не примет выбор близкого человека, а мне не удается дописать финал романа. Вот поедим, спланируем поездки по Италии, и, в ожидании следующего перелета, поработаю над рукописью», – подумал Вадим.
Автобус доставил их к терминалу, выгрузил на холодном перроне. Даниэла сильнее закуталась в объемный бомбер:
– Бр-р! Морозилка! Как ты тут жил?
Угрюмый Вадим устремился в сторону зоны прилета.
Здание аэропорта раскинуло перед ними длинные коридоры из металла и стекла. Они поблескивали в свете фар, будто глаза древнего исполина, терпеливо поджидающего вновь прибывших. Из терминала вырвался горячий воздух. Кто-то громко выругался на непонятном языке, но звуки потонули в общем шуме, сливаясь в хаотичный гул. Указатели мигали, меняя направление, стоило лишь отвести взгляд. Вадим потер виски: в них пульсировала головная боль, растягивающая мысли до пронзительного скрипа.
Он отдышался, стараясь сбросить с себя беспокойство – суматоха в толпе его раздражала – и прищурился в поисках табло – очки, как и рукопись, Даниэла умудрилась переложить в багаж.
Она мягко толкнула его в плечо:
– Ищешь очередную причину для недовольства?
– Пытаюсь рассмотреть время вылета стыковочного рейса. Кстати, где тут кофейня?
– В твоем графике нарисовался перерыв на кофе? – она оживилась, предвкушая сладкую паузу. В отпуске она не собиралась отказывать себе в лишней порции десерта с чашечкой капучино.
– И он будет длинным. Посмотри, рейс снова задерживают, – пробурчал Вадим.
Миновав паспортный контроль, они зашагали к секции выдачи багажа. Лента транспортера неуклюже дернулась, заныла ржавой каруселью на заброшенном аттракционе и с хрипом выплюнула первый чемодан.
– Ура! – радостно воскликнула Даниэла. – Наш!
Вадим потянулся за ним, но замер: рядом лежал второй, точно такой же.
– Да ну! Штампуют их там что ли!? – писатель схватил первый.
Хриплый кашель за спиной заставил Вадим обернуться. Сгорбленный старик с мутными глазами тоже протянул к его чемодану дрожащую руку.
