В итоге на кафедру Беловой пришлось топать в гордом одиночестве.
Так как официально у всех групп еще шли занятия, в коридорах было тихо и безлюдно. Что не могло не радовать. Добравшись до нужного кабинета, она трижды постучала и решительно прошмыгнула внутрь, плотно прикрывая за собою дверь:
— Можно?
Там ее встретил только Виктор Эдуардович. Один. Мужчина стоял к ней спиной. Глядя строго в окно, он по локоть закатывал рукава своей черной приталенной рубашки. А покончив с этим делом, спрятал ладони в карманах брюк и медленно развернулся, прожигая Лену напряженным взглядом.
— Ну? — требовательно, грозно. — И как так получилось?
***
Неопределенно пожав плечами, Белова робко улыбнулась.
— Не знаю. Обычное совпадение. Наверное…
— Совпадение?
— Ну… или типа того!
— И я должен в это поверить?
Иронично хмыкнув, Макаров с грацией хищника двинулся в ее направлении.
И чем меньше расстояния оставалось между ними, тем труднее становилось сохранять самообладание. Чувствуя нарастающую в душе тревогу, она лишь усилием воли заставляла себя оставаться на месте и не пятиться назад. Виктор Эдуардович замер буквально в шаге от нее.
Выждал паузу и произнес с обманчивой нежностью в голосе:
— А теперь правду, Лена!
Силясь понять, к чему он клонит, она твердо выдержала его строгий взгляд.
Взгляд, порождающий в душе лишь ярый протест и раздражение.
«Я не сделала ничего, за что можно было бы ТАК на меня смотреть!»
— Что конкретно вы хотите услышать? — огрызнулась вдруг, внезапно теряя терпение. — Скажите прямо, и я отвечу!
— Как ты здесь оказалась? — процедил сквозь стиснутые зубы мужчина.
— Элементарно! Подала документы и…
— Но как ты узнала, куда именно нужно их подать, чтобы оказаться в числе моих студентов? — прервал на полуслове. — Как? От кого? Я ведь до последнего держал в секрете место своей новой работы!
«Что? Что, черт возьми? Он решил, будто я…»
Осененная догадкой, Лена застыла на месте, точно пришибленная.
Ошарашенно уставившись на Макарова, выдохнула еле слышно:
— Простите?
— Прекращай разыгрывать из себя святую невинность! — точно по щелчку пальцев преподаватель перешел из состояния «спокойной каменной глыбы» в состояние «извергающегося вулкана». Он практически рычал. — Мы оба знаем, зачем ты здесь! Оба знаем, какие цели преследуешь! Не надоело еще?
Ее скулы заалели. Огнем вспыхнули от праведного гнева.
Кожу жгло так, словно Лену только что хорошенько отхлестали по щекам.
Шумно сглотнув, она уточнила – на случай слуховой галлюцинации:
— И какие же у меня, по-вашему… цели?
Виктор Эдуардович неожиданно подался вперед. С совершенно непроницаемым выражением лица окончательно вторгся в ее личное пространство. Теперь их разделяли жалкие сантиметры. Любая девушка с хорошо развитым инстинктом самосохранения непременно отступила бы назад. Вот только Лена редко прислушивалась к интуиции. А потому, демонстративно скрестив руки на груди, упрямо вскинула подбородок.
Она чувствовала на себе его частое рваное дыхание. Ощущала дурманящий аромат мужского парфюма всякий раз, когда воздух проникал в ноздри.
И пусть пульс зашкаливал, Беловой все же удавалось каким-то чудом сохранять внешнее спокойствие. Ровно до тех пор, пока она не услышала надменное фырканье Макарова:
— Более чем очевидные! Решила довести начатое до конца, да?
— До… конца? — отозвалась заторможенно, искренне надеясь, что просто ослышалась. Но в глазах уже защипало. Горло сдавило болезненным спазмом. А во рту стало горько от подступившей желчи.
