– Ладно, я проверю эту версию, – сказал Гарри.
– А мы постараемся узнать побольше о стрелке, – сказал синьор Луиджи, и я не сомневалась, что они очень постараются. «Континенталь» всегда очень резко реагировал, когда кто-то, неважно, кто, покушался на безопасность его постояльцев. – Мисс Кэррингтон, я могу предложить вам другой номер в подземной части отеля. Там нет окон.
– Не знала, что у вас есть и подземные номера, – сказала я.
– Мы держим небольшой фонд на тот случай, когда обычных мер безопасности оказывается недостаточно, – сказал синьор Луиджи.
– На случай ядерной войны, что ли?
– Само собой разумеется, что мы предлагаем такой номер и вам, мистер Борден.
– Думаю, мне он не нужен, – сказал Гарри. – Но за предложение спасибо.
А я согласилась. Конечно, мне не очень хотелось помещать Морри в бункер, но безопасность ребенка в списке моих приоритетов стояла выше хорошего вида из окон.
– Я пришлю людей за вашими вещами, – пообещал синьор Луиджи и ушел отдавать пулю своим оружейных дел мастерам.
– Ужин? – предложил Гарри.
– Боюсь, у меня пропал аппетит.
– А я поем, – сказал Гарри, снимая крышку с основного блюда и разрезая изрядно остывший бифштекс.
В глазах старого друга моего отца горел охотничий азарт. Для него это едва не ставшее удачным покушение не было чем-то из ряда вон выходящим, и уж тем более оно не могло его расстроить или напугать. Для него это был вызов, и он не собирался его игнорировать.
– Будь осторожен, – сказала я. – Это может быть ловушка.
– Скорее всего, это она и есть, – подтвердил он. – И я собираюсь в нее попасть.
– Я понимаю, что Миры Бесконечной Войны, скорее всего, намного опаснее нашего, и все местные злодеи кажутся тебя игрушечными солдатиками, но все же не стоит их недооценивать, – сказала я.
– Конечно, – заверил он.
Гарри был одним из немногих знакомых мне людей, у которого действительно были причины для подобной самоуверенности, но мне все равно было неспокойно. Я подумала, что если когда-нибудь и выйду замуж, то за представителя мирной профессии. Никаких больше крутых парней с большими пушками, отправляющихся на поиски других крутых парней с целью этими самыми пушками померяться.
Поводов для беспокойства мне хватало и без этого.
– Будет разумно, если мы некоторое время не будем видеться, – сказал Гарри. – Пока на меня идет охота, рядом со мной небезопасно. Могут стрелять в меня, а попадут в кого-нибудь из вас.
– Угу, – сказала я.
– Но если тебе понадобится помощь дядюшки Гарри, просто позвони мне.
– Угу, – сказала я. – Надеюсь, не понадобится.
Если этим вечером покушались на него, то самой большой моей проблемой все еще остается царящая в ТАКС бюрократия и попытки вникнуть в текущие дела.
– Я буду держать тебя в курсе, как продвигаются поиски, – пообещал он. – По возможности.
– Угу, – сказала я.
А что, если мой душевный дискомфорт был связан не с тем, что Гарри может угрожать опасность? Может быть, я слишком привыкла к его присутствию в моей жизни и мне просто не хочется, чтобы он уходил?
Надо же, всего-то пара месяцев прошла…
Но я действительно привыкла к Гарри и исходящей от него уверенности. Пока Гарри был рядом… Стоп, сказала я себе. Ему, вообще-то, под тысячу лет и он – друг твоего отца, считающий себя твоим добрым дядюшкой. О чем ты, черт побери, думаешь, Роберта Кэррингтон?
– Когда отправишься? – спросила я.
– Как только дожую этот чертов бифштекс, – сказал Гарри. – Хочу пройтись по горячему следу.
