Инесса, прикрывшись полотенцем, добежала до своей спальни, шлёпая мокрыми ножками по ламинату. Она поскорее закрыла за собой дверь и перевела дух. Сердце бешено колотилось в груди. Девочка никак не могла прийти в себя. Первобытный страх сковал её. Инесса боялась моргнуть. Даже на мгновение закрыв глаза, она тут же видела перед собой угрожающую фразу на зеркале: «В АД ИМ». Ей так хотелось, чтобы поскорее пришла мама. В мыслях она умоляла мать, чтобы она назвала её ласково: «Инуля, что с тобой? Я иду». Но в коридоре было тихо. Никто не спросил: «В чём дело?». Просто было тихо.
Папа лежал в своей спальне и листал новости. Мама убирала на кухне. Рядом с ней игрался со своими машинками Дава. Через какое-то время Инессе всё же удалось прийти в себя. Она переоделась в пижаму в виде рыжей лисы. Такие пижамы в виде животных называются кигуруми. Застелила свою кровать, накрыла надувной матрас для мамы простынёй, положила на него маленькую подушку. За это время мама помогла Даве покупаться и отправила его спать вместе с отцом. Когда зашла в спальню дочери, было почти одиннадцать часов ночи. Инесса сидела на кровати и переписывалась с московскими друзьями под музыку из детских мультфильмов.
– Я думала, что ты уже спишь, – тихонько зашла в спальню Амалия.
– Нет, я тебя ждала.
Инесса не стала рассказывать маме про случай в ванной. Что-то остановило её. Успокоившись, она и сама теперь не была уверена, была эта надпись на самом деле или нет. Может быть, что ей всё просто показалось. Глупо рассказывать о таком.
– Давай ложиться спать. Мне завтра надо вставать в шесть часов – помочь папе собраться на работу. Ты можешь спать подольше, но не очень долго. Нам завтра надо расставить все вещи. Хотя бы большую часть. Ставь будильник на девять часов, Инуль.
Мама легла на надувной матрас рядом с кроватью дочери и погладила Ину по руке.
– Мам, мы здесь надолго?
– Да, Инуль. Школу ты окончишь здесь, это уже точно. Мне же тоже тяжело. Мне очень нравилась моя работа дизайнером, придумывать платья, делать эскизы, шить. Здесь я такого не найду.
– Ты всё равно уже давно не работаешь
В голосе дочки прозвучали нотки обиды за маму. Ведь она не работала с тех пор, как ушла в декрет с Давидом. Когда брату исполнилось три года, отец настоял, чтобы мама уволилась и полностью отдала себя домашним заботам. Ради семьи Амалия отказалась от карьеры и любимого дела. Дочка чувствовала, что она сделала это вопреки своему желанию, и в глубине души жалела маму. Для себя Инесса решила, что никогда не поступит подобным образом во взрослой жизни.
– В жизни есть вещи поважнее работы, солнышко, – тихо ответила мама. – Я не променяла бы вас даже на самую крутую дизайнерскую компанию в мире. Пройдёт двадцать лет – и ты меня поймёшь. Ради тех, кто для тебя дорог, стоит отказаться от собственных амбиций. Мой папа постоянно пропадал на работе. Он уходил, когда мы все ещё спали, а приходил так поздно, что злые языки шипели, будто у него есть вторая семья. Конечно, это ерунда. Твой дед был прекрасным человеком. Он не работал, а вкалывал. Вкалывал так, чтобы мы никогда ни в чём не нуждались. И добился этого. И всё же… Я бы предпочла, чтобы он проводил со мной хотя бы немножко больше времени. Пусть бы мы и жили беднее. Он тоже это понял, но уже слишком поздно. Он был лучшим папой на свете.
– Дедушка взял папу на работу?
