Заместитель Иуды - страница 18

В посольстве Пургина встретили недоуменно – дежавю какое-то.

– Вы вроде нас покинули, Владислав Анатольевич, так какого, спрашивается, черта?.. Теперь путешествуете на полицейской машине?

– Товарищ майор, что с вами? – ужаснулся начальник безопасности Границкий. – Сделали круг и вернулись… У вас такой вид, словно вы падали с лестницы. – Он выслушал печальную историю и покачал головой: – Не напомните, кто отказался от сопровождения, которое вам настойчиво предлагали? Не хочу критиковать ваши рабочие качества – просто не знаю, но то, как вы себя сегодня повели, – вершина непрофессионализма. Ладно, хоть выпутались, беру часть своих слов назад. Готовим вторую попытку? Отдыхайте, не отчаивайтесь, Владислав Анатольевич, – рассмеялся Границкий. – Никто ведь не пострадал, кроме вашего самолюбия? Еще порадуемся на своем веку, верно? Отдыхайте, лечитесь. Завтра закажем новый билет – и снова в путь.

Прежде чем запереться в своих «меблированных комнатах», Влад отправил шифровку в Центр – страна должна знать своих героев. Начальство какое-то время переваривало известие, отозвалось сдержанно: «Завтра вылетайте вдвоем с Волошиной». Видимо, дела в Москве превысили важность дел в Вашингтоне.

Спрятаться от Ульяны не удалось, она его выследила и устроила обструкцию. Кричала так, словно не она подчиненная, а он.

– Надеюсь, вы чувствуете свою вину, Владислав Анатольевич. – От волнения у нее даже раздувались ноздри. – Я чувствовала, что нельзя вас отпускать без сопровождения, но вам разве докажешь? Чуть не оставили несчастную девушку без начальника и… – Она опомнилась и воздержалась от концовки. – Ладно, товарищ майор, век живи – век учись. Отрадно слышать, что мы возвращаемся вместе. Хоть не пропадете…

Этой ночью он наконец-то выспался, и время нашлось подумать о своем поведении. Посольский внедорожник «Ситроен» с удлиненным кузовом и пуленепробиваемыми стеклами покинул дипмиссию на 16-й улице сразу после рассвета. На задних сиденьях разместились трое молодцов из посольской охраны, еще один вертел баранку. Вопросов не задавали, раз надо, значит, надо. Имелось ли у них оружие, осталось загадкой. Не знали и те, кто висел на «хвосте». Следом шла машина – темно-синий «Тандерберд». Затем она сменилась, и до аэропорта советских граждан сопровождал серебристый «Линкольн». Перед въездом на территорию воздушной гавани «хвост» отпал.

Аэропорт имени Кеннеди в текущем году переименовали в аэропорт имени Даллеса – но не того, что в годы войны возглавлял американскую резидентуру в Швейцарии и упоминался в «Семнадцати мгновениях весны», а того, что работал госсекретарем при Рузвельте. Аэропорт занимал огромную площадь, ежедневно отправлял и принимал сотни рейсов во все концы света.

Сотрудники охраны сопроводили «дипломатов» до стойки регистрации, затем до таможенного контроля, пожелали счастливого полета и откланялись. Проблем при прохождении таможни не возникло. Американский пограничник смотрел исподлобья, но постарался выдавить из себя улыбку.

– Тоже улыбайтесь, – толкнула майора в бок Ульяна. – Здесь все улыбаются, особенно когда не знают, что сказать.

Пургин не улыбался, был подчеркнуто сух. Половину одежды пришлось выбросить. До сих пор болели кости и суставы. Не было никакого желания улыбаться американским гражданам.

Они бродили по беспошлинной зоне, где продавались заморские бутылки, конфеты, сигареты. Работал магазин одежды, где Пургин купил подарок невесте, а Ульяна делала циничные замечания. В зоне ожидания работали мелкие ресторанчики, кофейни. Большинству советских граждан это благолепие было не по карману – все остатки валюты по возвращении из командировок предписывалось сдать. Понятно, что таких простаков было немного.