Заместитель Иуды - страница 20

Пургин приоткрыл один глаз. Она сидела вполоборота, значительно ближе, чем позволялось, и с интересом поглядывала на него. Интересная женщина, одни глаза чего стоили. И пахло от нее вкусно, с отчетливыми нотками Парижа. «Коварная обольстительница, – лениво подумал Влад. – Когда же она найдет себе нормального человека?»

– Нет, – пробормотал он, – домой побегу, спать. У нас уже вечер будет – с этой чертовой разницей во времени. Завтра, слава богу, выходной, можно не просыпаться…

– Напомните, когда у вас свадьба? – понизив голос, спросила Ульяна, и в нем зазвучало что-то зловещее. Теракт будет готовить?

– Я спросила что-то смешное? – нахмурилась она. – У вас из живота идет утробный смех.

– Это нервное, – объяснил Пургин. – Не спрашивайте, это закрытая информация. Но когда будет можно, вы узнаете первой. Давайте немного помолчим, товарищ капитан…

Раздраженная Ульяна отвернулась к иллюминатору, что-то пристально высматривая в водах Атлантики.

Майор уснул. Пришел в себя, когда стюардессы развозили легкие закуски и напитки. Он без аппетита сжевал суховатый кекс, запил чаем, а Ульяна переложила на его столик свой кекс.

– Передать другому? – пошутил Пургин.

– Ешьте, я не буду. За фигурой слежу.

– Серьезно? – удивился Влад. – Хорошо, как скажете. Только учтите, если ваша фигура обнаружит слежку, ей это может не понравиться. Не понимаю, куда вам еще худеть.

– Замечаете, у нас даже юмор становится шпионским, – подметила Ульяна. – Ешьте, пока не отдала голодным детям в соседнем ряду.

Влад вяло жевал, размышляя на тему, почему в самолете всегда хочется есть.

– Ничего не хотите рассказать? – спросила Ульяна. – Вы обеспокоены, весь в себе. Это не психологическая травма после встречи с американскими гангстерами?

– Потом, Ульяна… Не в самолете же об этом говорить. Да и голова не расположена…

– Понятно, – хмыкнула она. – Не слышны в саду даже шорохи? Ладно, отдыхайте, не буду вас терроризировать, товарищ майор…

Но через пару минут опять закряхтела:

– Нет, я так не могу, мы еще даже Атлантику не перелетели. А еще по всей Европе пыхтеть… Просто так сидим, ничего не делаем. Представляете, сколько за это время можно было сделать полезных дел? Все постирать, высушить, выгладить, очередь за колбасой в универсаме отстоять… Может, поиграем во что-нибудь? В города, например.

– На раздевание?

– Ну вас со своими шуточками, – обиделась она, но ненадолго, снова завозилась и спросила: – У вас какая в детстве была любимая книга?

– «Шел по городу волшебник».

– Понятно. Спичку переломил, и не надо ничего делать, желания исполняются. Вы, мужчины, все такие. А я в детстве раз двадцать перечитывала «Сказку о потерянном времени» Шварца. Терпеть не могу бездарно переводить время. Это еще хорошо, что самолеты изобрели, десять часов – и ты на родине. А представьте, если бы поездом ехали.

– Из Америки?

– Да ну вас…

Она продолжала что-то бубнить, и под этот заунывный фон Пургин отключился. Сон был чуткий, прерывистый. Его действительно что-то беспокоило, но пока он загонял это вглубь. Поджидало что-то трудное, чреватое неприятностями, или он просто себя накручивал?..

В Москве был тоже сентябрь, но отличный от того, что остался в Вашингтоне. Сели вечером, еще не стемнело. Но пока дождались полной остановки, пока проходили утомительные таможенные процедуры, на аэропорт Шереметьево пала тьма. Моросил дождь, дул пронизывающий ветер. Электронное табло на здании аэровокзала показывало девять градусов тепла. Ульяна обреченно вздыхала: мол, они государевы люди, должны стойко переносить тяготы и лишения. Ловить такси, впрочем, не пришлось. К бордюру подкатила «Волга» с ведомственными номерами.