Как раз в институте, по всей видимости, заимел страсть Алтай к иностранной женской плоти. На втором курсе попал он на практику в Болгарию. Там, кроме того, что изучал нефтегазовое и буровое дело, познакомился и с нравами тамошней столичной молодёжи. Одна такая знойная девица подкатила к рослому красивому парню и без обиняков предложила перепихнуться. Ну что ты будешь делать?! Там такие нравы, рассказывал он о своей юной сексуальной жизни Алтаю. Очень просто всё, и родители не возражают, наоборот, поощряют. Кто знает, может, и присочинял для красного словца Кайсар, но успехом у женщин он пользовался всегда. Так что Алтай нисколько не удивился двум вещам, которые произошли. Во-первых, тому, что жена, одуревшая от измен, наконец бросила его, а, во-вторых, то, что он закрутил шашни с прекрасной итальянкой. Всё это было как раз в духе холерического друга.
Внезапно свет фар выхватил мохнатое существо, бегущее, смешно задирая лапы, по заснеженной дороге. Снег полностью облепил шкуру непонятного зверя. Издалека казалось, что впереди бежит большая собака, правда страшно косолапит. Ба! Да ведь это хозяин тайги – медведь. Однако бедный хозяин тайги являл сейчас крайне жалкое зрелище: живот впалый, лапы худые. Иногда он поворачивал голову, и только тогда становилось понятным, – да, это Мишка собственной персоной.
– Притормози! – нервно закричала Карина. – Мы гоним его как загнанную собаку. Он и так истощён, обессилел. Просто жир за лето не нагулял, вот и не залёг в берлогу, тяжело ему, бедолаге.
Внезапно косолапый резко остановился, и как будто на что-то решившись, свернул прямо под колёса джипа. В ужасе Карина схватила за руку мужа, и тот, чертыхаясь, резко надавил на педаль тормоза…
Переворачиваясь вместе с джипом, Салима успела заметить в окно, как отомстивший за свою горемычную судьбу медведь неуверенно взобрался на сугроб, и, не поворачиваясь, проваливаясь по шею, быстро заковылял прочь.
Японские инженеры сработали отлично, поскольку воздушные подушки не подвели и заполнили собой всё пространство салона.
– Максик! – кричала хриплым от волнения голосом Карина, – откликнись, скажи что-нибудь.
– Рука болит, – отозвался сын. – Что вообще произошло? Где мы?
– Сыночка, всё нормально! Просто перевернулись и лежим в кювете, ничего страшного, – поспешила успокоить его Карина. – Скоро приедем на место, отогреемся, ручку твою вылечим.
Салима, которая лежала в страшно неудобном положении на чем-то мягком, но неподвижном, попробовала пошевелить одной рукой, а затем другой. Вроде всё нормально. Каково же было её счастье, когда и ноги также легко подчинились. Боже мой, на пустом месте. Откуда взялся этот пакостник Мишка, нет чтобы лежать в своей берлоге и сосать любимую лапу. Нет, надо вылезти на дорогу, заманить в ловушку, устроить аварию и исчезнуть в кедраче. Ах, проказник!
Вскоре выяснилось, что она лежит на Ричарде, пока не подающем признаков жизни. Надо срочно выбираться из джипа. В таком положении, под углом девяноста градусов к земле, они долго не продержатся.
Судя по голосам Карины и Алтая, с ними всё было в порядке. Воздушные подушки смиренно приняли их в нежные объятия, и они абсолютно не пострадали.
Впрочем, нет, скоро выяснилось, что Алтай просто хорохорится, делает хорошую мину при плохой игре, если так можно выразиться в таких трагических обстоятельствах. Оказывается, у него в результате аварии пострадала нога. «Надеюсь, не перелом», – с надеждой произнесла Карина. Она, естественно, чувствовала себя виноватой. Если бы не схватила мужа, не толкнула, то они уже благополучно сидели бы в тепле и в ус не дули. Ко всем её прегрешениям добавилось ещё и это, мрачно подытожила Салима, но вслух ничего не сказала.
