Он, чуть шатаясь, стоял возле джипа, держась за него рукой, а Салима помогала ему напялить почти невесомый, но очень тёплый «Canada Goose». Казахский малахай тоже прикрыл его высокое бледное чело, слегка потрясённое от удара.
Всё это время Карина переговаривалась с сыном, как будто боялась, что роковой джип, если не разговаривать с Максатом, затянет его куда-нибудь в свои неведомые глубины или навеки упрячет в одну из бесчисленных нейлоновых пневмоподушек.
Сын, прекрасно понимая, что его опекают, причём жёстко, недовольно отмахивался словами.
С рукой, однако, дела обстояли не важно. Явно, не просто ушиб, как у его отца. Алтай прихрамывал, но ногу ставил твёрдо, все двадцать шесть косточек, имеющихся в ней, функционировали исправно.
Максат нянчил правую руку, как маленького ребёнка. Очки, которые он постоянно носил, слетели, и взгляд его приобрёл беспомощный вид. При свете мощного фонаря, вытащенного Алтаем из багажника, Салима увидела, что в глазах Карины блестят слёзы. Ясное дело, все понимали, кто является причиной и аварии, и поломанной руки сына, и временного помутнения сознания Ричарда Кирка. Нет, не мохнатый голодный Михаил Потапович, а собственной персоной Карина. Никто, конечно, её не винил, и это для неё было только хуже. Эмоции не выходили наружу, клокотали где-то внутри, и Салима с тревогой ожидала выплеска всей этой копящейся энергии на её голову.
– Хорошо, не так холодно, – проговорила девушка, стараясь как-то разрядить напряжённую атмосферу.
Алтай выключил фонарь, сберегая аккумулятор. Дорога оставалась пустынной. По всей видимости, её перекрыли. Значит, на попутные машины надежды питать не следовало. Из функций телефона воспользоваться можно лишь фонариком, и то ненадолго, пока не сядет батарейка. Номер «112» не срабатывал. Но Карина раз за разом пробовала его набирать.
– Что будем делать? – спросил Алтай. Все вчетвером они сгрудились у заднего бампера джипа, спасаясь от снеговых натисков ветра.
Вряд ли мохнатый хозяин тайги, вернее того, что от неё осталось, желал такого исхода. Но в результате имелось следующее: Алтай получил повреждение ноги, его сын сломал руку, Ричарду Кирку сотрясло голову, а Карина травмировала свою совесть ещё одним прегрешением. Одна Салима вышла из этой передряги целой, но легче от сего факта ей не становилось.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
