Слишком много «беременности» в моей жизни
Мы набрали кучу журналов и книг, посвященных беременности родам. Мы стали посещать магазины для будущих мам. Непременным сувениром мы забирали оттуда каталоги товаров. Не знаю, сколько из этого всего успела прочитать моя супруга, но время от времени она подкладывала разные статьи для моей моральной подготовки, в том числе в книге с очень яркими, но очень пугающе натуралистичными иллюстрациями родов. Скажу честно, я не осилил и половину. Она подкладывала журналы в туалет. Понемногу это сработало.
В какой-то момент «беременности» в моей жизни стало очень много. О беременности говорило и кричало буквально всё вокруг. Реклама убеждала нас сделать какие-то неведомые, но абсолютно необходимые процедуры и исследования, а также уже сегодня принять решение сдать пуповинную кровь в репозиторий. Почти с каждой врученной или вложенной рекламной листовки на нас жалобно смотрели большеглазые дети, либо детские ручки тянулись к взрослым рукам. Это очень утомляет.
Также не всегда в пору приходилось внимание третьих лиц к положению моей супруги. Нет, это приятно, когда люди поднимаются в общественном транспорте, уступая место. Я скорее говорю про другую крайность – чрезмерное внимание. Буквально все хотели потрогать и погладить живот. Далеко не каждый догадывался спросить. Хотите избежать подобной ситуации, закажите супруге футболку с принтом «Не трогайте мой живот!». Она вам будет благодарна!
Нам удавалось отдохнуть от бесконечных разговоров о беременности и родах только когда мы гуляли вдвоем. Все остальное время, совершенно в любой компании только и было разговоров, что о беременности и родах. Мой мозг всякий раз вскипал, когда я слышал что-то похожее на «подтекание околоплодных вод», «меконий», «молозиво», «раскрытие» (если не поняли, то дальше узнаете раскрытие чего, и поймете, почему это важно знать) и т. п. Значение части этих слов я не знал. О значении остальных я догадывался из контекста. И намного позже узнал, как правильно пишутся эти слова. Смешно, но я даже не знал, кто такие погодки. Я шутил, что это дети, зачатые при одной погоде.
Хочу сказать, что знание и понимание этих слов никак не повлияло на мое чувство отцовства. Скорее даже наоборот. Поначалу мне были интересны эти новые непонятные слова, но я очень быстро от них устал. Я оказался не готов слышать и обсуждать это. Мне было не по себе. Я испытывал всю радугу чувств от смущения до брезгливости, когда говорили о физиологии беременности и родов.
Но это прошло. Довольно быстро прошло. Я понял, что в обыденном быту «до беременности» моя брезгливая реакция является нормальной. С внешними переменами пришли и внутренние. Эти слова, сначала непонятные, стали частью перемен, новой жизни. Я узнал их значение и постарался запомнить их.
Я довольно трудно запоминаю слова не из моего активного лексикона. Для некоторых из них мне приходится придумывать целый ассоциативный ряд, чтобы запомнить. Например, слово «сотейник» (Не имеет отношения к беременности и родам, просто я каждый раз впадал в ступор, когда жена просила достать его из шкафа.) я запоминал так: муж сойки – большой затейник, принес сковороду-ковш. Да, это звучит как бред, и это тяжело, но многие слова я запомнил именно так, выстраивая ряд созвучных ассоциаций. Так, меконий у меня стал радиоактивным элементом древнейшего происхождения, а молозиво – просто молочным месивом.
