Так как я – ипохондрик первой степени, то, чуть что, звоню в «Согаз» и отправляюсь по врачам. Ибо ученая я. Вот и сегодня. Проанализировав внимательно состояние кожи, я решила, что кожа какая-то сухая. И попросила милостивый «Согаз» записать меня к дерматологу. «Согаз» милостиво записал. Приехав, я обнаружила, что меня записали почему-то к дерматовенерологу.
«Где наша не пропадала», – подумала я и пошлепала к врачу.
Врач был в возрасте, тучный мужчина в очках и с ученой степенью. К слову сказать, не люблю я ученых степеней среди врачей. Не знаю, интуитивно как-то. Ибо сама с этой степенью.
– Сифилисом болели? – с порога спросил после «здрасьте» доктор, внимательно глядя на мои ноги.
– Эээ… – ошарашенно протянула я.
– А что вы так задумались? – настороженно посмотрел на меня доктор.
– Крестов Вассермана не обнаружено! — зачем-то испуганно отрапортовала я.
– Так, а на что жалуетесь? – расслабился доктор.
– Вот, кожа сухая стала…
Врач натянул вторые очки, взял лупу, включил лампу в стиле «В глаза смотреть, вопросы здесь задаю я», и принялся изучать мой фейс.
– Это вы питаетесь неправильно, — назидательно причмокнув, сказал доктор.
– Шоколад едите?
– Нет. Ну, то есть мало.
– Вам нельзя морепродукты.
– Ну, я их мало…
– Все продукты винограда, в том числе вино.
– Ну, вино я вообще не пью…
– Мед нельзя, даже мало.
– Не ем я его!!!
– Рыбу, нельзя кроме деликатесных сортов…
– Не люблю я рыбу…
– Бананы, апельсины, грейпфруты по маленькому кусочку раз в три дня.
– Ну как же так?..
Монолог с перечислением недозволенных продуктов продолжался минут семь. Я пыталась что-то сказать, но… Встаю, а он все перечисляет:
– Манго, киви…
…Продвигаюсь крадучись к выходу.
Слова «икру черную и красную» уже слушала, взявшись за ручку двери.
Пока бежала по коридору, вслед мне неслось:
– Жирное мясо тоже нельзя.
С лестницы я крикнула:
– Не ем я жирное мясо!!! – и выкатилась на улицу.
И вам не болеть!
Я была резка с ней. Уже поздно что-то говорить. Я вообще редко с кем церемонюсь. Особенно с такими, как она. И в этот раз, так печально завершившийся, я резко ее одернула.
За нашей легкой «борьбой» на платформе в ожидании прибывающего поезда с интересом наблюдала девушка с фиолетовой челкой и пирсингом в носу.
Она пощелкивала жвачкой и ждала кто-кого.
Так вот. Я ее дернула. Она отскочила. Развернулась и бросилась к краю платформы…
«Ааааахххх…» – вдох девушки с фиолетовой челкой.
Я завороженно смотрю, и в глубине сознания: «Не успею». Она еще раз повернулась ко мне и нырнула на рельсы. И в тот же миг все закрыл синий бок прибывшего поезда.
— Очень красивая была, – почему-то сказала мне «челка».
Да, очень. Где теперь искать такую пуговицу?
Этот миг единения с народом прекрасен. Парочки обнимаются, и женщины едут, уткнувшись в шею любимого мужчины. Бабульки, которым не спится в восемь утра, работяги, уставше-помятые после ночной смены, и такие же клерки, как я. Запахи – это самое значимое в этой массе. Передо мной маячит шея белобрысого парня, от которой идет флер утренней жареной картошки. Кто-то стоя читает книги, кто-то играет в игры. Студенты кучкой селедок (кстати, опять поколение невысокого роста). Я спешу не в свой офис, поэтому ехать мне дальше, чем обычно. Толпа такая, что можно рожать или заниматься сексом незаметно для окружающих. И умереть тоже, наверное. Ваше тело простоит в толпе до Невского проспекта, и только когда все рванут на выход, тихо осядет на пол вагона.
