Все красиво, но Алаис подмечает своим взглядом несообразности. Словно жилец этих покоев… да, что-то такое она видела у нуворишей, которые пытаются остаться в рамках хорошего вкуса. Иногда им это удается, иногда — нет. Роскошный стол из мореного дуба, но на нем золотые письменные приборы. Кресло — сюда бы нечто в строгом стиле, но нет! Обивка из белого бархата, резные ножки и ручки в виде львиных лап, золото то там, то здесь…
У Алаис осталось полное ощущение, что это покои кого-то, выбившегося из грязи в князи. Но стоит ли обращать много времени на обстановку, если в креслах сидят двое?
Один из них — высокий седовласый мужчина, прямой, как стрела, седые волосы красиво спускаются на плечи, а костюм как нельзя больше подходит к интерьеру.
Лиловый, с белой отделкой.
Тимар?
Да, безусловно. Но кто же второй?
Ответ приходит, стоит лишь заглянуть ему в глаза. Синие. Изменчивые, пронзительные, яркие… и все же не такие, как королевские. Алаис не понимает, в чем различие, но она готова поклясться, отличие есть! И спустя пару минут даже догадывается.
Глаза Короля были изменчивы, как само море. В глазах отдаленного потомка его величества плещется от силы — лужица. Она изменчивая, она отражает то небо, то облака, но нет, нет в ней той глубины. Нет силы, нет страсти…
Глаза Короля — бездна. Глаза его потомка… это даже не колодец. Так, воробью ноги замочить.
— Вы не выполнили своего обещания, Дион.
— Я провел ночь с вашей дочерью.
— У нее родилась девка. Не сын.
— И что? Вы хотели ребенка нашей общей крови, он у вас есть.
— Мы говорили о сыне общей крови.
Эртало, а это определенно он, кривит губы.
— Вы же не думаете, что я брошу все и поеду спать с вашей племенной кобылой?
— Поосторожнее в выражениях.
— Я Преотец и потомок Короля. А вы кто?
— А я человек, который дал тебе почти все. И легко может это «все» отнять.
Улыбка Диона напоминает оскал, пальцы крутят кольцо со звездчатым сапфиром.
— Уже не можете.
— Да неужели?
Тимар ироничен и спокоен. Марионетка решила, что она сорвется с ниточек? Ну-ну, пусть попробует. Жаль, что у марионетки другие планы.
— Если хотите, привозите свою кобылку сюда. Я никуда не поеду.
Тимар улыбается.
— Она на корабле. Ждет тебя.
И Дион улыбается в ответ.
— Я буду. Ночью. Лучше никому не знать, не так ли?
Герцог медленно кивает. Он добился своего, этого достаточно.
***
На этот раз Алаис не проснулась с криком, не разбудила Луиса, не подскочила на кровати. Просто открыла глаза, и лежала, глядя в темноту.
Что произошло на корабле?
Или с кораблем?
Она не сомневалась, что ночью Эртало Дион отправился на корабль, но что было там? Может быть, абордаж?
Крюки, впивающиеся в доски, люди, лезущие по веревкам на палубу, кровь, окрашивающая доски в черный цвет?
И Эртало. Довольный и торжествующий. Он свободен… Он ликует, он счастлив, и в этот миг получает нож в спину? И падает на окровавленную палубу?
Или… Тимар? Который в предсмертном усилии подползает к борту, и падает в воду, окрашивая ее своей кровью, уходя сразу на глубину… и вода вскипает, когда из темноты поднимаются десятки и сотни осьминогов? Охватывают корабль, тащат его от берега, тянут на дно…
Может быть и такое.
Или они уже уничтожили корабль и садились в лодки? Так даже и проще для осьминогов. Нет сомнений только в одном. Именно той ночью был уничтожен и герцог и Преотец.
Ох…
Алаис поднесла руку к губам, впилась зубами в пальцы.
