Он смотрит на меня, будто ждет чего-то, и мне страшно, что он ждет моей реакции. Я киваю в знак того, что понимаю, о чем он.
– Все в деревне начали шептаться о la doctora, – продолжает Фелипе, к моему облегчению, – вот тогда-то я и понял, кто ты.
Кривая усмешка появляется на его губах.
– Я не сомневался, что ты вернешься. Просто нужно было подождать немного. Ла Сомбра – твой дом.
Фелипе не просто так произносит эти полные радушия слова, за ними будто скрывается что-то. Подобное просквозило и при встрече с Беатрис. Они, похоже, и не сомневаются, что я останусь здесь навсегда.
Неожиданно для самой себя в назначенный час я оказываюсь в клинике тети.
– Как урок с Фелипе? – спрашивает Беатрис, когда я захожу.
Я киваю, мол, все в порядке, и с интересом разглядываю рабочее место тети. В отличие от узких и темных залов замка и книжного магазина комнаты в клинике просторные и светлые.
– Эта клиника была основана нашей семьей, – говорит Беатрис, когда мы идем через приемную с белыми стенами и высокими потолками. В медицинском центре еще есть офис, операционная и комната с койками для пациентов, разделенными между собой специальными занавесками.
– Заниматься медициной – это традиция семьи Бралага, – объясняет тетя. – В каждом поколении нашей семьи кто-то становился врачом – это у нас в крови.
Думаю, все традиции рано или поздно сходят на нет.
Я чувствую на себе внимательный взгляд Беатрис, но не оборачиваюсь, делаю вид, что разглядываю оборудование у одной из кроватей.
– Здесь, – говорит она, – наш склад.
Мы в небольшом помещении, здесь довольно прохладно и полно оборудования, в стеклянных шкафах поблескивают ряды пузырьков с лекарствами, металлические морозильники рядом с ними.
– Это наше наследие, – произносит тетя и как будто раздувается от гордости. – Мы небольшая община. Население городка 852… вместе с тобой 853 человека. До ближайшей больницы ехать несколько часов. Еще до появления медицинского страхования один из наших предков придумал, чтобы каждый житель Оскуро вносил плату в городской фонд здравоохранения. Мы тратим его на лекарства и специалистов, когда они необходимы. В нашей клинике полноценная операционная и собственный банк крови.
Я удивленно наклоняю голову. Мне, наверное, послышалось. Банк крови?
– Все жители сдают кровь по нескольку раз в год, – говорит она и открывает дверь морозильной камеры. Из морозилки вырываются клубы ледяного пара, внутри я вижу ряды пластиковых пакетов, наполненных темно-красной жидкостью.
– Кстати, – говорит тетя, захлопывая морозильник, – я собиралась взять кровь и у тебя, чтобы и у тебя в клинике была медицинская карта.
В центре «Радуга» у меня часто брали кровь, так что я к этому привыкла. Но медсестра Летиция говорила мне, что мою медицинскую карту они отправили тете, а это значит, что у нее должны быть результаты моего обследования трехнедельной давности. Зачем ей снова брать у меня кровь?
Беатрис ведет меня обратно в главное здание клиники, где значительно теплее, и усаживает на стул рядом со стеклянными склянками.
– Закатай рукав, – велит она, натягивая одноразовые перчатки.
Она не обнимала меня ни разу и собирается теперь взять кровь. Мне не хочется выполнять ее приказ, и я не двигаюсь.
– В чем дело? – спрашивает она, застыв с иголкой в руке.
Мне хочется ответить: «У вас уже есть мой анализ крови».
Я жду, когда слова заставят зашевелиться мой язык, но они будто застряли где-то внутри.
