Признаться честно, меня раздражала моя беспомощность, но пришлось просто стоически сжимать зубы и выдавать оскал за улыбку.
Погрузившись в свои мысли, я не заметила, как уснула, и проснулась от того, что кто-то тихо звал меня по имени. Открыв глаза, я увидела перед собой лицо Уилла, мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что я лежала на алом бархатном диване в незнакомой комнате. Хотя золотые вензеля под потолком и фреска с гербом королевского рода натолкнула меня на пару идей о моем местонахождении.
Уильям нежно погладил меня по щеке и чмокнул в лоб. И хотя мне казалось, что все прошло хорошо и не стало для меня потрясением, я почувствовала, что в горле встал ком. Я приподнялась и, обвив руками шею друга, на мгновение прижалась к его груди.
— Ого… — прошептал он мне в ухо со смешком. — Теперь не буду стирать эту форму и отмечу сегодняшний день красным в календаре.
— Это еще зачем? — проворчала я, понимая, к чему он клонит.
— Ты редко позволяешь себе подобные нежности, — произнес он почти обиженно, чем заставил меня улыбнуться.
— Сэр Уильям.
Раздавшийся бесстрастный голос заставил моего друга подскочить, точно ошпаренного, встать по стойке смирно и приложить руку к груди, отдавая честь.
— Так точно, командир.
Повернув голову, я заметила его светлость, который стоял у двери.
— Вы свободны.
— Есть, командир.
Уилл снова приложил руку к груди и покинул комнату. Я фыркнула, наблюдая его поспешный уход, и поднялась.
— Вы видите что-то смешное? — на ходу бросил его светлость, направляясь к столу с какими-то документами.
Задумчиво посмотрела на герцога.
— Полагаю, что так. Меня позабавила реакция моего друга на ваши слова, или точнее на ваш тон.
На мгновение мужчина замер, но потом продолжил идти. Я склонила голову на бок. Он привык к тому, что перед ними лебезят или дрожат от страха, и ничего кроме этого?
— Зачем я здесь? — поинтересовалась я.
Я отчаянно хотела принять ванну, обработать свои синяки и лечь спать. Завтра мне нужно было встретиться с поставщиком сырья для фабрики, и я хотела хоть немного выспаться. Сейчас я чувствовала себя ужасно.
— Ваше похищение не стоило моего внимания… — начал он.
Мои брови взлетели вверх.
— Простите, но я не могу припомнить момента, когда слезно умоляла вас взять меня под свое крыло и спасти от злодеев, ваша светлость, — холодно ответила я.
Герцог стал просматривать лист бумаги, который поднял со стола, не обратив внимания на мои слова.
— Однако ваш дядя связался с людьми, распространяющими морлынь. Вам что-то известно об этом?
— Разве не логичнее в данной ситуации допросить распространителя или на крайний случай моего дядю? — раздражение от усталости и от всей ситуации вылилось в этой фразе.
— Вы в моем кабинете, а не в допросной камере. И я настоятельно рекомендую… — он опустил лист и твердо посмотрел на меня, отчего на мгновение внутри меня все сжалось от страха. — Отвечайте на вопрос. Не докучайте мне пустой болтовней.
Подчеркивает, что это не допрос, но в то же время, ненавязчиво напоминает, что в крайнем случае наш разговор может быть перенесен и туда. Красиво.
Я мазнула взглядом по горящей в настенном подсвечнике свече.
— Нет, мне ничего не известно ни о распространителях морлыни, ни о делах своего дяди.
— Вы владеете парфюмерной фабрикой, — произнес он.
Я усмехнулась.
— Так и есть.
— Вас рассмешил мой вопрос?
— Рассмешило то, что наша с вами «светская беседа» все больше напоминает мне допрос. Так к чему вы клоните? — я встретила взгляд его алых глаз. — К тому, что было бы удобно распространять морлынь в высших кругах через зарекомендовавшую себя фабрику парфюмерии?
