Бекир с друзьями долго пытались добиться разрешения пройти практику в городской прокуратуре, но там их футболили.
А вот наш Салманов, похоже, решил, что в практике студентов нет ничего ужасного. Теперь Бекир каждое утро ездит сюда и сидит до поздней ночи. Возвращается домой уставшим и довольным. Я не думаю, что ему поручают что-то важное, но выглядит он в последнее время деловым перцем.
Если я правильно поняла, Салманов дал разрешение на практику не только Бекиру, но еще пяти таким же горящим идеей прокуратуры однокурсникам моего старшего брата. Поэтому теперь он немного для всех герой.
Я рада.
Не рада, что для него герой – волнующий меня Салманов.
У Бекира как будто больше нет ни одной темы. Только «мы с Айдаром Муратовичем». «Айдар Муратович». «Салманов». «Наш главный».
Брат ходит за ним по пятам. Конечно, учится всему и это прекрасно, но принимать его абсолютный восторг человеком, который меня больше пугает, чем нравится, я не могу.
Зато теперь знаю, что ему тридцать два. Он приехал в наш город по назначению. До этого работал на высоком посту в Генеральной прокуратуре. Бекир говорит, что он – гений от юриспруденции. А еще очень честный и взвешенный человек.
В ответ на эти рассказы я кривлюсь и молчу. Вспоминаю его взгляды, слова, придумывая за него его же не самые лучшие мысли. Зачем я его демонизирую – не спрашивайте. Мне так легче. Потому что мой воздух всё больше наполняется его присутствием. Я боюсь задохнуться.
Вижу, что из-за угла поворачивают двое мужчин. Когда они выходили из здания, один из них разглядывал меня очень пристально. Сейчас улавливаю момент, когда опять замечает и глаза сразу зажигаются. Если пересечемся, он заговорит. Будет тупо, неловко. Это точно лишнее.
Поэтому разворачиваюсь на половине своего бессмысленного пути и начинаю двигаться в обратную сторону – к парковке.
Мне кажется, я даже молодого охранника в военной форме забавляю. Он несколько раз выходил на крыльцо покурить. Спасибо, хотя бы не подкатывал.
Не оглядываюсь, но по приближающимся голосам понимаю, что мужчины меня догоняют. А сама ускориться не могу – будет выглядеть, как побег. Поэтому продолжаю делать вид, что часовые прогулки перед прокуратурой – просто мое хобби. Разблокирую телефон и в очередной раз набираю Бекира. Он, конечно же, не берет. Я тихонечко ругаюсь себе под нос, а потом еще раз, слыша:
– Эй, девушка… Вы нам скажите, вас больше прокуроры интересуют или наши зэки?
Вслед за похабным неуместным вопросом я слышу смех. Понимаю, что смеются надо мной, и нет в этом ничего приятного.
Хочу проигнорировать, но решаю, что прокуроры меня все же немного интересуют. Разворачиваюсь. Вижу, что мужчины удивлены.
Я жду их приближения, выдерживая оценивающие взгляды. Может быть и это тоже придумываю, но мне кажется, что у работников этой структуры они особенные. Мужчины дают мне оценку сразу и за внешность, и как криминогенному элементу.
На последних шагах замедляются. Один усмехается, а я переживаю прилив внутреннего отвращения. Как будто я совсем идиотка и не понимаю, что в этот момент раздевает меня глазами.
Второй заинтересован куда меньше. И я ему за это благодарна.
– Так что, прокуроры или зэки? – первый повторяет свою похабную шуточку, склоняя голову. Я делаю вид, что не услышала, обращаюсь ко второму:
– Здравствуйте, вы мне не поможете? Я ищу Бекира Джемилев. Он у вас стажируется. У Айдара Салманова.
