Словно почувствовав излишний интерес к своей персоне, куст исчез, растворившись в воздухе, издав напоследок неприятный звук «жс-с-с-ск». Оулле посмотрел на это всё безразличным взглядом, пожал плечами и смачно врезал себе молотком по уже распухшему пальцу, начиная жалеть, что он в это ввязался.
Ещё меньше рахейтицу хотелось отдуваться за остальных, но в этом плане выбора у него не было вовсе. Стоило Фалайзу, Тукану и Фионе уйти, как почти сразу, и получаса не прошло, к селу вышел гость.
Выглядел он неважно: порванная, пыльная, грязная одежда со следами пота; большой заплечный мешок, тоже в весьма плачевном состоянии; и выражение безысходности, застывшее на очень подвижном лице. Голову украшала, если так можно было сказать про данный головной убор, потрепанная соломенная шляпа.
Заметив Оулле, гость если и удивился, то особого вида не подал. Он уверенным шагом направился к церквушке.
– Ты кто и куда собрался? – окликнул его рахетиец, не прекращая забивать гвозди, но напрягшись.
– Меня Горчером звать, – невозмутимо представился гость. – Я старый, м-м-м, друг владельцев этого места. Ну, знаешь: Рионы, Баклана и…
– Их зовут иначе. – Оулле резко развернулся на месте и, недобро поигрывая молотком, сделал шаг в сторону Горчера.
– Я просто тебя проверял: мы не знакомы и всё такое! – запаниковал гость, резко сбавив в настырности. – Всё остальное чистая правда. Чистейшая!
– Чего надо?
Глаза Горчера забегали, а сам он как-то сжался.
– Залечь на дно на пару… эм, короче, пока меня не перестанут искать, ну, кхм, за то, что ищут. – Он очень нервно усмехнулся. – Знаешь, торговые дела и всё такое: иногда случается… всякое. Ты как рахетиец, которыйздесь, должен понимать такие штуки.
Оулле смерил Горчера долгим взглядом, но затем пожал плечами и вернулся к прежнему занятию. Торговец впечатление опасности не производил от слова «совсем». Скорее наоборот – выглядел так, будто его совсем недавно обидел весь мир.
– Я скину хабар там. – Горчер слегка приподнял мешок и указал на церквушку. – И сам туда же схоронюсь. Кто спросит, ну, если вдруг, – меня нет и не было здесь.
Абсолютно безразличный к сказанному, Оулле сделал вид, что ничего не слышал и не видел. Вновь раздался стук молотка.
***
Амбваланг являлся тем самым городом, про который каждый или почти каждый игрок в «Хроники раздора» мог сказать: «Здесь я начинал свой путь». Разумеется, необходимым требованием к произнесению подобных фразочек служило мечтательное закатывание глаз.
Вспоминали разное. Кто-то первые квесты – не ахти какие интересные, но зато первые. Другие, например, Фалайз – городскую канализацию. Место, в которое было очень просто войти и ещё проще выйти, правда, мертвым, ведь способов и желающих изменить тебе жизненный статус там хватало с избытком. Тукан всегда вспоминал магазины. Множество заманивало не ахти каким ассортиментом, но с точки зрения новичка это было не важно. Фиона всегда вспоминала белокаменные, залитые солнцем улочки.
Последние месяцы для Амбваланга выдались не из лучших. Но город довольно стойко пережил их с видом человека, которого зачем-то разбудили зазря, после чего он твёрдо вознамерился вновь уснуть. Однако не все вещи возвращаются в норму вот так сразу, стоит лишь подождать…
– Что это за каракули? – глядя на здание, мимо которого они проходили, удивился Фалайз. – Не первый раз их вижу.
– Не знаю, что это значит, но мне нравится, – злобно заметил Тукан.
