– У меня в другом смысле длинный язык, – ответил Тукан, сам с трудом понимая, как это объяснить боту и главное зачем. – Я говорю больше, чем хочу сказать. И сильно больше того, что стоит говорить.
Гоблин его, конечно же, поняла, но очень и очень специфично. С неигровыми персонажами вечно так было – они либо несли полную ерунду, либо выдавали поистине гениальные мысли. Это очень роднило их с живыми людьми. Вот и в этот раз было произнесено нечто крайне философское:
– Тогда молчи.
– Мда, это вполне себе выход. Если б я ещё понимал, когда надо заткнуться…
– А ты не думай, когда молчать. Да-да, думай, когда говорить!
Тем временем зайцев освежевали, разделали и нанизали на палочки – благо, Оулле успел с ними закончить. Пленница же принялась интенсивно копошиться у себя в одежде, особенно в её части на торсе, словно что-то выискивая.
– Э-э-э, что ты делаешь? – деликатно поинтересовался крестоносец, не без интереса наблюдая за ней.
– Ищу приправу.
– Не стоит так заморачиваться. У нас народ неприхотливый. – Махнул рукой Тукан с великодушием человека, не собиравшегося даже пробовать приготовленное блюдо.
– Нужна приправа! – категорично повторила гоблин. Затем, немного смущаясь из-за таких явно интимных подробностей, добавила: – Иначе живот болеть будет. И иные неприятности тоже. Да-да, очень опасно!
– Это потому, что зайцы старые и больные? – прикинул крестоносец.
– Это потому, что Узурпатор травит животных. – Покачала головой пленница и повторила: – Если не добавлять приправу – будет плохо. Да-да, очень плохо!
Она наконец выудила из-под одежды связку каких-то трав, принялась рвать их и обильно посыпать заячьи тушки. Тукан присмотрелся, пытаясь запомнить внешний вид растения. Оно показалось ему смутно знакомым, но из-за мельтешения понять, что именно это такое, крестоносец смог, лишь когда поднял упавшую веточку с земли.
– Четырёхлистный клевер?! – удивился он.
Постепенно картина происходящего сама собой сложилась у него в голове, и глаза округлились от удивления. «Удача» находилась в игре на особом положении очень полезного навыка, суть которого так и не смогли понять в деталях. Все игроки тем не менее предпочитали как минимум верить, что быть удачливым – лучше, чем наоборот.
– Этот Страж поля… в смысле Узурпатор травит животных неудачей?
Звучало более чем абсурдно, но не абсурднее многого другого в «Хрониках». Пленница, осмотревшись, показала Тукану уже знакомый шпионящий репейник – тот сползался к лесоповалу со всей округи, как муравьи на сахар.
– Вот этим. Съешь – неделю беды будут. Да-да, целую неделю! Или если съесть того, кто съел.
– Ничего он заморочился. – Крестоносец присвистнул. – Старуха Шапокляк лесного пошиба.
Гоблин тем временем в целом закончила с зайцами и уверенно принялась собираться в путь, причём даже не спрашивая разрешения. Тукан ей мешать не стал и стрелы отдал, сочтя сотрудничество достаточно взаимовыгодным. Одно то, что оно в принципе случилось, уже было достаточно положительным исходом.
– Как тебя зовут? – прежде чем она ушла, спросил крестоносец.
– Листик.
– Просто «Листик»? – рефлекторно уточнил Тукан, глупо ухмыляясь, и укусил себя за язык. – Да что со мной сегодня…
– Не просто Листик, а Дубовый Листик! – поправила его не без обиды гоблин и убежала в лес, мгновенно скрывшись из виду.
– Дипломатия явно не моё. Может, хоть в официанты сгожусь. – Крестоносец тяжело вздохнул, снимая с огня заячьи тушки. – Главное молчать, а то ещё кого-нибудь обижу.
