– Если оказался в плену, делай вид, что знаешь всё, – вернув кляп на место, нравоучительно заметил Оулле, пользуясь возникшей паузой.
– Разве это не вызовет подозрений? – отвлёкся Тукан.
– Солдат, который ничего не знает, куда подозрительнее, – сообщил рахетиец и вернулся к прежней теме. – Что с ней делать будем?
– Как это что? – Крестоносец недобро осклабился. – Понятно что! Кхе-кхе! А потом сожжём! – Он приблизился к пленнице, отчего та, мгновенно позабыв про гнев, сжалась от страха, и резко достал из-за спины тушки зайцев. – Приготовишь нам их?!
– Это мои лесные братья! Да-да, их нельзя трогать! Отдайте их мне! – говорила она одно, но, во-первых, получалось не очень убедительно, а во-вторых, взгляд её сделался голодным. Так и намекающим, что лесным защитникам не докладывали мяса.
– Фамильное сходство налицо. – Тукан закатил глаза. – Это всего лишь старые, больные зайцы. Ты не манной небесной питаешься, и именно за этим тебе нужны лук и стрелы. И вряд ли тебе так уж регулярно попадаются уже мёртвые звери. – Он махнул рукой в сторону леса. – Приготовишь нам зайцев – свободна. Кем бы ни была эта твоя Мать или как её там, ссориться с ней из-за тебя нам точно не с руки.
Повисла пауза. Покрутив головой, словно убеждаясь в полной бесперспективности борьбы, пленница нехотя кивнула, соглашаясь на сделку. Оулле очень осторожно отвязал её, однако в этот раз попыток укусить или как-то иначе оказать сопротивление не было. Зато случилась попытка поторговаться, причём с видом рассерженной покупательницы:
– Вы поломали мой лук! И забрали стрелы! Да-да, хорошие стрелы!
– А нечего с ними было нападать на человека, который может их забрать, сломать, а тебя привязать к дереву. Тебе ещё повезло: Калита бы тебя сожрала без лишних разговоров.
– В следующий раз убью, – мрачно предупредил Оулле без тени иронии.
– Чем мне их разделывать, а, жабья морда? – нехотя поинтересовалась пленница. – Да-да, чем же? Голыми руками, да?
Крестоносец, нехотя решивший, что эта просьба относилась к нему, но не желавший отдавать пускай и обломок меча, вопросительно посмотрел на рахетийца. Тот в ответ протянул одну из стрел, наконечник которой был достаточно острым, но явно недостаточно опасным в качестве оружия ближнего боя.
– Мне нужен огонь! – продолжила выдвигать требования гоблин. – Да-да, костёр!
– Ты ещё приправы попроси. – Крестоносец закатил глаза, доставая огниво.
Учитывая размеры и состояние печки, стоявшей в землянке имени Фалайза, проще и быстрее было развести костёр и готовить на чём есть прямо здесь. Благо, от лесозаготовок Оулле оставалась просто масса отходов вроде щепок и коры, часть которых целенаправленно высушивалась как раз для таких вот целей.
– У меня есть приправы, – буркнула пленница, принимаясь за разделку, и вдруг не потребовала, а довольно мягко попросила: – отдадите мне шкурки? Да-да, правда же, отдадите?
– Обновки по сезону? – возясь с огнём, предположил Тукан, ухмыляясь. – Предсмертный хрип моды и всё такое?
– На новый лук обменяю в Некрополисе, – ответила вполне серьёзно пленница.
– Хо-хо-хо, какие словечки, – так и не поняв, что это не шутка, рассмеялся крестоносец.
В данный момент его заботило совершенно иное: с костром, несмотря на обилие горючего, у него упорно не ладилось. Оулле, уставший просто предосудительно смотреть на эти неумелые попытки, взял дело в свои руки. Оттолкнув Тукана, он быстро и умело соорудил конструкцию костра заново. Рахетиец использовал не первые попавшиеся под руку щепки и ветки, а те из них, что были достаточно сухими. Затем он окружил кострище кругом из камней и присыпал опавшими листьями и хвоей, и только после этого взялся за огниво.
