– Думаю, это можно устроить, – согласилась Валентина Игнатьевна. – К тому же, повару не придётся сильно стараться для трёх человек.
– Трёх? – растерянно уточнила Барби. – Кто-то не сможет присутствовать?
– Ну, это ведь твои слова «только члены семьи», а ты пока что не входишь в их число – следовательно, по твоей логике на ужине могут присутствовать только я и мои внуки.
Мне пришлось наклонить голову, чтобы скрыть свою широкую улыбку: сказать, что Валентина Игнатьевна уделала Ингу – это ничего не сказать.
– Но ведь я... Это... Ведь мы со Стасом скоро поженимся, к чему все эти условности? – обиженно спросила.
– Вот когда поженитесь, тогда и поговорим, – будто бы мягко улыбнулась хозяйка, но я видела, как блеснули хитринкой её глаза. – Или, если ты сама хочешь присутствовать за моим столом, нужно пригласить всех, кто в данный момент имеет отношение к этой семье.
Просто шах и мат.
Сложно было не заметить косой взгляд Барби в мою сторону, которая пытаясь скрыть досаду оттого, что не удалось спровадить меня, но у неё плохо получилось. Мне не очень хотелось сидеть с ней за одним столом, но я осознавала, что это всего лишь моё упрямство; в конце концов, делить нам с Ингой нечего, и чем раньше она это поймёт, тем быстрее отцепится от меня.
На оставшиеся два часа до ужина Валентина Игнатьевна отправила меня принять душ и передохнуть – наверно, у меня поперёк всего лица было написано «Устала». Правда, я только и успела завернуться в халат, выйдя из душа, когда в мою комнату ворвался кудрявый вихрь.
– Это правда? – с порога налетела на меня Сашка.
– Зависит от того, что ты имеешь в виду, – обескураженная её неожиданным появлением, ответила я.
– Инга снова задрала свой мерзкий нос выше крыши?
– Если ты уже сама всё знаешь, зачем спрашиваешь?
– Знаешь, она почти каждый день даёт мне причины не желать их с братом свадьбы. Кому нужна такая невестка?! Мои родители наверняка в гробу юлой вертятся...
– Ты-то чего переживаешь? – фыркнула в ответ. – Не тебе же мучиться с ней.
– Ну, знаешь... Брата-то всё равно жалко. Каким бы ни был его характер, он в своей жизни добра сделал больше, чем дерьма, и не заслужил такое наказание.
Конкретно я от него добра ещё не видела, но если брать в расчёт рассказы Валентины Игнатьевны о нём и отношение Саши, то у меня не было причин сомневаться в его порядочности. Однако на моё «Противоположности притягиваются» бабушка всегда отвечала «Подобное притягивает подобное», так что я не знала, какой постулат принять.
Пока собственными глазами не увижу его доброту – не поверю.
В восемь вечера мы с Сашкой вместе спустились в столовую; Валентины Игнатьевны ещё не было, как и барина, а вот Инга присутствовала и изо всех сил пыталась показать себя радушной хозяйкой, раздавая приказы повару и Марине Владимировне. Даже нам с Сашкой улыбнулась почти натурально, но мы всё равно не купились.
Самое интересное началось, когда приехал его величество Гусь Андреевич.
На Ингу будто пультом щёлкнули – она сразу расцвела и засияла; со стороны могло показаться, что она и впрямь его любит, только как-то уж слишком наигранно она эмоции проявляла. Вот барин входит в столовую, и Барби, подойдя к нему плавной походкой – ладно, у неё можно кое-чему поучиться... – со страстью впилась в его губы. Наши с Сашкой брови полезли на лоб почти одновременно, а я ещё и почувствовала, как к щекам прилил жар: зачем же делать это настолько откровенно, да ещё при свидетелях? Вроде обычный поцелуй, но Инга всё вывернула таким образом, что они на моих глазах чуть ли не сексом тут занялись – настолько это всё было пошло. Я просто была готова аплодировать Сашке, которая, в отличие от меня, не потерялась в смущении и громко крякнула.
