В итоге можно сказать, что «цивилизация» – это определенный «мир» как пространственно-временной культурный континуум, у которого есть «своя собственная идея, собственные страсти, собственная жизнь, желания и чувствования и, наконец, собственная смерть»[63].
Можно выделить и цивилизационные или «мировые» признаки.
Определенность исторического периода. Начало его фактически определил К. Ясперс[64], предложивший понятие «осевого времени» (Achsenzeit, 800–200 гг. до н. э.) и выделил несколько его признаков: растущая демифологизация, интеллектуализация, рост интереса к человеку, к индивиду, оживление культурных контактов, «человеческая экзистенция как история становится предметом размышлений», «возник тот человек, который существует сегодня» и др. Это и есть время зарождения «первичных» цивилизаций, образование которых произошло в ходе внутренних процессов и не было осложнено влиянием более развитых соседей.
В целом период существования классических цивилизаций определен самой историей. Римская, Византийская и Китайская империи целый ряд столетий боролись с «варварами». Renovatio («возрождение») как «возвращение в первобытное состояние», по мнению, скажем, итальянских гуманистов, состоится только к середине XVI в. Промежуточное время они и назовут «средними веками». В Китае «освободительная борьба» с «варварами» (киданями, чжурчжэнями, монголами, маньчжурами) завершилась лишь в начале прошлого столетия. Здесь есть смысл увидеть еще одно из значений выражения «средние века», обозначающего, таким образом, помимо всего прочего, и время непосредственного взаимодействия двух цивилизационных зон (в Европе «романского» и «германского» начал, в Восточной Азии ханьского по происхождению Китая и «кочевых империй» тюрко-монгольского ареала).
Определенность территории, обусловленная географическими «пределами» в виде гор, морей, пустынь и лесов и этно-генетической близостью живущих здесь племен и народов.
Одновременное формирование с другими «мирами».
Географическая и климатическая локальность. Географический фактор играет особую роль в существовании цивилизаций, располагающихся в поясе умеренных широт, где есть необходимость в труде, рискованное земледелие.
«Древность» зарождения.
Стабильность и длительность существования.
Уникальность исторического развития.
Этноцентризм, доходящий до представления об «избранности» народа и идеализирования своей территории.
Особый алгоритм социокультурной жизни – гетерономический[65].
Самобытность и оригинальность культурных представлений и традиций и их близость.
Противопоставление себя остальным народам и особенно цивилизациям.
Фильтрация любой культурной информации, которая приходит извне.
Этнокультурная «гибридность».
Цивилизационно-культурный экспансионизм, доходящий до навязывания своей цивилизационной парадигмы.
Цивилизационный коллективизм.
Привлекательность «имиджа» для других народов, не только «соседних», но и отдаленных.
Умение «уживаться» с ними.
Традиционализм.
Специфический «мировой язык»[66]как синтетический, впитывающий в себя в той или иной мере лексику и терминологию всех народов цивилизационной зоны.
Своеобразие форм государственного и социального развития, связанное со сложной социальной структурой, имеющей «вертикальный» характер, где различные слои располагаются как бы друг над другом («феодальная лестница»), и с формированием властных элит, слоев населения, которые не связаны напрямую с сельско-хозяйственной сферой, и т. д.
