Западные Балканы в преддверии и ходе текущего кризиса. Игроки и фигуры - страница 2

Акцентирование внимания европейцев именно на балканском дискурсе региональные авторы объясняют «декларируемой патологической неспособностью народов договориться между собой»[21], а также высоким уровнем криминализации общества и власти, что, в свою очередь, служит обоснованием для сохранения внешнего управления и даже военного присутствия (БиГ, Косово, Северная Македония), а также оправданием культивирования в отношении стран региона «менторского» тона и особой «супервизорской» оптики[22]. Показательно также, что предложенный в 2009г. британским аналитиком Т. Джудой вполне нейтральный термин «Югосфера»[23] для обозначения пост-югославского пространства был жестко раскритикован прежде всего как несущий ностальгические нотки о прошлом большой страны.

Иными словами, Балканы для Европы всегда «другой», необъяснимый, во многом близкий Востоку, но при этом не просто сохраняющий европейскость: в условиях тотальности неолиберальных ценностей этот «другой» является охранителем сути христианской цивилизации, создавшей Европу эпохи Модерна. Такое отношение континентальной Европы к своему юго-восточному полуострову четко зафиксировал замечательный сербский писатель М. Павич. В его рассказе «Веджвудский чайный сервиз» показаны сложные отношения двух героев – мужчины и женщины, имена которых неизвестны. Повествование ведется от первого лица и заканчивается так: «Возможно ли, что на самом деле я ненавидел ее?.. Если читатель не догадался сам, то вот и ответ на загадку. Мое имя Балканы. Ее имя – Европа»[24].

Однако, каким бы «другим» и даже «чужим» ни были Балканы для большой Европы и Запада в целом, приоритетом для последних остается решение геополитической задачи обособления региона от восточных влияний. Причем под Востоком в широком смысле понимается прежде всего Россия, а затем уже другие игроки Евразийского континента.

Окончательно геополитический характер термина, основанный не на объединительном, а на изоляционистском принципе (ограждение региона от РФ), сложился в 2014г. 28 августа в Берлине состоялась Конференция западнобалканских государств, на которой высшее руководство стран региона включилось в так называемый Берлинский процесс, рассчитанный на пять лет и призванный поддержать динамику процесса интеграции в ЕС, что было особенно актуально в свете объявленного главой Еврокомиссии Жан-Клодом Юнкером пятилетнего моратория на расширение[25].

Символизм в политике играет огромную роль, и время для запуска проекта «Западные Балканы» было выбрано неслучайно. Во-первых, конференция стала частью мероприятий, посвященных 100-летию начала Первой мировой войны. Объяснять значимость Великой войны, как ее назвали европейцы, для сербов излишне. За три года Сербия по разным оценкам потеряла от трети до 43% населения[26]. Страшная беда пришла из Берлина. Однако Сербия не только выстояла, но в 1918 г. Белград стал столицей самого крупного югославянского государства. И вот спустя 100 лет в столице вновь объединенной Германии под непосредственным руководством канцлера Ангелы Меркель Сербии был предложен план действий, вновь выдвинуты условия. Аллюзии более чем очевидны.

Во-вторых, организаторы конференции определили периодичность и следующие площадки встреч лидеров приглашенных Балканских стран – это Вена и Париж. Традиционные игроки возвращали свое влияние. В-третьих, 2014г.– год «русской весны», ставший водоразделом в отношениях по линии РФ – Запад. За два дня до конференции в интервью Радио «Свободная Европа» бывший директор Балканского отделения Института международных отношений и безопасности в Берлине Ф. Л. Альтман четко зафиксировал, что «принимая во внимание события на Украине прием Балканских стран в ЕС в среднесрочной перспективе приобретает еще большее значение для того, чтобы выйти в более безопасные воды, прежде чем Россия расширит свое влияние на этот регион»