Становится зябко.
Кто-то окликает меня. Палатный врач. Он по-отечески выговаривает мне за то, что я не берегу себя, и безоговорочно возвращает в палату, где…
Зеркало
…дожидается меня ещё один приглашённый им специалист – массажистка, молодая, порывистая кобылица с крашенной перекисью водорода и подстриженной, как у пони, чёлкой. У неё белый коротенький халатик и мраморные, как у изваяний Праксителя, колени. Она у меня в палате не впервой. Завидев её, я покорно оголяюсь по пояс, растягиваюсь на жёсткой кушетке напротив мягкой панцирной кровати, приготовляюсь к «избиению младенца» – так мы с ней ласково называем действо по выправлению ненормальных косточек на спине, во что я мало верю. Ни мама, ни друзья и полсловом не обмолвились о моём ужасном виде. Но у меня самого-то зрение, слава богу, стопроцентное. После «ласточкиного гнезда» я так и не разогнулся. И в зеркало, старинное, от пола до потолка, в коридоре у ординаторской, смотреться не надо, что я, не чувствую? Хожу переломленный, точно мешок картошки на спине таскаю. А всё равно нет-нет да и кину взгляд на старое, рябоватое от времени стекло. И каждый раз ужас охватывает – я ли это? Где осанка, где гордая посадка головы, где лёгкая, ветреная походка прожигателя жизни, беззаботного созерцателя и ленивца, озабоченного всю жизнь лишь одной проблемой, банально рифмующейся: вновь – любовь. Спустя четверть часа после массажа боль в верхней части спины притупляется. Я пытаюсь скинуть с плеч мешок картошки, и это у меня получается. Выпрямляюсь, иду по каким-то срочно выдуманным делам мимо зеркала. Как будто случайно скольжу по нему взглядом, случайно вижу своё отражение: да, весь я, от петушка волос до пят, выпрямился, вытянулся, но… Как-то в детстве мы зашли с мамой в «комнату смеха». Кривые зеркала меня сильно позабавили – то я в лилипута-толстячка превращался, то вытягивался, как жердь… А вот одно зеркало не только не рассмешило, напротив, вызвало неприятное ощущение – показало меня горбуном. Ненормальное какое-то зеркало, ненормальное среди кривых своих собратьев, дефективное, с неравномерным местным изъяном. Я высказал своё недовольство маме. Она сказала – так оно же кривое. Я ответил – не кривое, а дурацкое. И вот то же самое: зеркало как зеркало, очень даже красивое, в резной раме, высоченное и, конечно же, не кривое вовсе. Но дурацкое. Перед ним человек в полный рост, вытянулся в струнку, гордый полупрофиль чистокровного дворянина, породистого мэна, а он, подлец, отражает неудачника безродного с краденой котомкой за спиной под рубахой. Нет, скорее – ранцем, небольшим, но тугим, как у первоклашки.
Знакомое сравнение – ранец за спиной…
У меня частенько бывает так: делаю что-то и как будто это уже было в моей жизни.
На сей раз кобылица с мраморными коленями не даёт мне оголить мои геракловы мощи, сообщает: массаж после новых рентгеновских снимков состоится в её кабинете. Когда? Часа через два. Я покорно киваю, поспешно заправляя рубаху в спортивные штаны, которые, кстати, подарил мне олимпийский чемпион, чудесный атлет, красавец. Ирония судьбы…
Осенний вечер занавесил окно непроницаемой чароитовой шторой. По карнизу мелкой дробью застучал дождь. Думал, уж не придёт никто больше. Ан нет! Бесшумно, без обычного дверного скрипа в комнате возникает Дюймовочка.
– Привет! – Она вопросительно смотрит на меня.
