Не выдержав, Лотта встала и пошла на кухню – попить воды. Кухонное окно выходило в сад, занавески не задёрнуты, и дуб, освещённый неверным светом луны, был хорошо виден в темноте.
…А рядом с ним танцевали две фигуры.
Лотта застыла. Стакан с водой в её руке мелко затрясся.
Голые, в чём мать родила, там, без всяких сомнений, плясали Вэнди и Флора. Лохматые, без привычных косичек-хвостиков, они походили на туземцев, что беснуются у костра в каком-то диком, первобытном танце. Или ведьм, которые на шабаше призывают своего хозяина.
У Лотты пересохло во рту. Ну, знаете ли, это уже ни в какие рамки…
С травы вдруг поднялся светлячок. Затем ещё один. И ещё. Стая огоньков, что походили на шаровые молнии, зависли в трёх футах от земли, и девочки радостно засмеялись. Они раскинули руки и заплясали быстрей, кружась вокруг дуба. Огоньки закружились вместе с ними, точно там, внутри сияния, прятались крохотные фигурки, тоже раскинувшие руки. Фигурки…
Стакан выскользнул из ослабевших пальцев и разбился вдребезги. Лотта ахнула, когда один из осколков отлетел ей в лодыжку; по коже щекотно заструилась кровь.
«Аптечка! Быстрее!»
Заметавшись, Лотта бросила последний взгляд в окно – да так и оцепенела, позабыв о ранке. Ведь там, где пару секунд назад плясали незваные гости, уже никого не было. А утром…
***
Тяжёлый взгляд Лотты упёрся в круг примятой травы и медленно перешёл на человечков, сидевших у корней дуба. Неказистые, как и все детские поделки, они были сделаны из веточек и желудей, а руки-ноги обмотаны паутиной.
«Напугать меня решили. Навредить ребёнку!»
Полыхнула ярость. Оскалившись, Лотта что было сил пнула первую фигурку. Затем отшвырнула вторую и растоптала всё в труху.
«Так, да? А я вот так!»
Проспавшись, успокоившись, Лотта поняла, что видела спектакль. Мерзкие девчонки специально явились в сад ночью, чтобы напугать. Наверное, слышали, как она говорила, что часто страдает бессонницей. Огоньки же были всего лишь светлячками. Никаких фей нет. Не существует.
«Мелкие дрянные гадины! – зло думала Лотта, идя по супермаркету с тележкой. – Ещё этих уродов подкинули!»
Впереди, в отделе со сладким, вдруг мелькнули знакомые косички, и глаза Лотты нехорошо сузились.
«Так-так…»
Вэнди не успела взять с полки «Сникерс». Рука Лотты схватила её за запястье и резко повернула к себе.
– Что, опять подарочки феям?
– М-миссис Гордон, – пролепетала девочка, – что…
Лотта шагнула вплотную, чуть не притиснув её животом к стеллажу.
– Какого чёрта вы плясали в моём саду? Я запрещала! Совсем тупые?
Широкий рот испуганно приоткрылся.
– Плясали? Я не…
– Плясали-плясали! Ночью! У дуба!
– Мы спали, миссис Гордон, – запротестовала Вэнди. – Вам показа…
– Ах, показалось? – Лотта хохотнула. – Человечки из веток тоже показались?
– К-какие человечки?..
– А такие! Из желудей, с паутиной!
Внезапно Вэнди сама схватила Лотту за руку свободной рукой. Глаза её расширились.
– Где они? Это же подарки фей! Для нас!
– Врунья, – выплюнула Лотта. – Это вы с сестрицей сделали.
– Нет! Что вы сотворили с ними? Куда дели?
– Раздавила, как тараканов, – с удовольствием ответила Лотта, и Вэнди стала молочно-белой.
– Но… так же нельзя…
Рука на запястье сжалась крепче.
– Нельзя – лазать в чужие сады, деточка. Вот что нельзя, – прошипела Лотта, отпустив Вэнди.
Та попятилась, глядя на неё во все глаза.
– Феи не простят, – вдруг прошептала девочка. – Вы поплатитесь.
