– А документы у вас есть на машину?
– Конечно, – Леон протянул паспорт транспортного средства, свидетельство о регистрации и водительское удостоверение, в которое внимательно вглядывался патрульный.
– Леон… Фон… Дунк…
– Дунканштайн. Леон фон Дунканштайн.
– Да, спасибо. Иностранец, что ли? А отчества у вас не бывает?
– Я родился в Германии, но немногочисленная родня, как я позднее узнал, была у меня и в России, поэтому со временем я занялся их поиском в России и остался здесь на какое-то время. Отца у меня не было, и имени его я не знал, впрочем, как и материнского. Фамилию дал мне пастырь детского дома при монастыре Мариаброн, где я вырос. Не знаю, почему надо было такое странное сочетание выбирать, – наверное, оно что-то значит. Genügend?[4]
– Что, простите?
– Мы можем ехать, или мне придётся продолжить автобиографию? Я-то не против, но этот запах…
– Покажите багажник.
– Ладно. Только нос заткните – мы-то уже привыкли.
Леон отворил задние двери «Хантера» и показал вид на нескольких мужчин, сидящих на большой бурой медвежьей шкуре, у ног которых разложились сумки и пакеты, забитые рыбой в крошке льда: навага, корюшка, немного минтая и окуни. В небольшом чёрном ящике лежали среди таких же кусков льда несколько подбитых уток.
– А что в той сумке? – заметил полицейский небольшой, выступающий из-за массивной спины Виктора краешек инкассаторской сумки. Виктор сразу же сжал желваки, отчего из без того широкая челюсть стала ещё крупнее. С дикими глазами он судорожно покручивал вокруг пальца свои усы.
– Я думаю, что вам неинтересно, что в этой сумке, – спокойно вымолвил Леон.
– Вы так думаете? – неожиданно вдумчиво, но не агрессивно ответил ему патрульный.
– Более чем. Сумка как сумка. Мы всего лишь охотники, уставшие с дороги, и мы очень торопимся домой.
– И всё же, что там находится?
– Ну как что? Водка – «Белуга». Эх, раскусил… Парни, киньте мне бутылку! – негромко прикрикнул Леон и сразу же схватил брошенную ему бутылку водки с золотистой эмблемой рыбы. – Вот всегда так! Как ни прячу, везде находят. Ладно! Держи! Это не взятка. Я просто хочу домой побыстрее, понимаешь?
– Понимаю. А за водку… Эм… Спасибо?.. А что, я вас держу? Двигайтесь! Нам ещё преступников ловить.
– Желаю удачи. Случилось что? Нас же два месяца не было.
– Да ничего интересного. Рядовой случай, – как зачарованный смотрел вдаль патрульный, отвечая машинально. – Проезжайте.
Сев обратно за руль, Леон спокойно насвистел какую-то фольклорную песенку, выставил первую скорость, прожал сцепление и медленно поехал дальше по трассе.
– Это че щас было, Лёва? – спросил Виктор, чья челюсть от напряжения устала, и пришлось её немного размять.
– Чудеса красноречия.
– Ты если такой спикер, так может, нам изначально стоило всё так решить?
– Может, и стоило, – не придавая особого значения разговору, отвечал Леон.
– А когда можно будет эту тошнотворную срань выбросить?! Ты где вообще всё это достал?!
– На рынок заехал и купил. План «Б», если можно так выразиться.
– Умно. А план «В» есть?
– Нет. Поэтому помалкивайте и ничего не трогайте. Кроме плана «Б» у нас больше ничего не осталось.
Кабинет капитана полиции в управлении МВД по Владивостоку весь поднялся с ног на голову. Люди из одного конца коридора неслись в другой, после чего повторяли всё по кругу. Голова капитана уже трещала от вечно трезвонящего стационарного телефона, изливающего на него ряд вопросов, на которые ответ он найти не мог. Хочешь не хочешь, а маленькая стальная фляжка довольно быстрым движением сотворила из крепко заваренного чёрного чая невозмутимый односложный коктейль, именуемый как
