Между тем жизнь шла своим чередом – у людей забот полон рот. Вот и у дяди Коли, жившего на «той» улице, полно хлопот. В Мелёхине все знали, что он деловитый и аккуратный. У дома порядок, всё на своих местах, крыльцо выкрашено голубой краской. Нигде ни пылинки, ни грязинки. Трава летом выкашивалась едва не под корень. Хороший хозяин, нечего сказать. В выходной он отвёз жену полоскать бельё. На полоскалке собирались хозяйки с бельевыми корзинами и зацеплялись языками.
Дяди Колина жена, стоя на опустившемся в воду мостке, туда-сюда гоняла тряпки в желтоватой воде. Дядя Коля прохаживался по берегу, поглядывал на бурлившую у омута воду, на оголившиеся подурневшие деревья.
– Хорошее колесо, как раз в пору для моей «ласточки»! – обрадовавшись, дядя Коля попытался подтащить к себе толстой веткой выглянувшее из воды колесо.
– Чего это? Не тащится, зараза такая.
Сильное течение немного дёрнуло резину, и вместо одного колеса оторопевший дядя Коля увидел все четыре, а также дно машины.
Несколько минут спустя на берегу стояла толпа с посеревшими лицами: такой беды Мелёхино не помнило.
В вытащенной машине было пять трупов: четыре человека и собака. Как рассудили люди, пьяненькая компания не заметила в темноте узкой дороги-ленточки, круто забирающей вправо, а проехала с обрыва прямо в омут.
Новость со скоростью света разнеслась по деревне. Девятый класс тоже не находил себе покоя. Взрослым сейчас не до работы, детям – не до учёбы.
Страшно умирать. Особенно страшно медленно погибать в перевёрнутой машине. Октябрьская вода заливала салон через разбитое окно. Дольше всех за жизнь боролась девушка ветврач (так показало вскрытие).
Первой погибла самая взрослая пассажирка, она ударилась виском и умерла мгновенно, совсем не мучилась. Смерть пощадила её – при жизни ей и так доставалось. Её муж, в прошлом моряк, считал, что, выбрав семью, а не карьеру, просчитался. За это он наказывал свою жену, зверски избивая её и бегая за ней с ружьём. К побоям добавлялись каждодневные укоры и издёвки.
В деревне поговаривали, что много лет назад при загадочных обстоятельствах был убит очень хороший человек, комбайнёр, которого все уважали. Тот самый моряк-неудачник свалил всё на своего придурковатого, но добродушного братца, который после затяжной пьянки ничего не помнил. Разбираться особенно никому не хотелось, расследование по делу не велось – не выискалось хорошего следователя. В любом деле есть нерадивые работники.
Бедолагу осудили и на несколько лет упекли в тюрьму. А люди-то шептались, что это бывший моряк убил комбайнёра. Жестокий, скрытный, он ещё больше озлобился. Страшный у него взгляд, так смотрят убийцы или те, кто вынашивает преступление, у кого душа не чиста. В деревне с ним никто не связывался – от греха подальше. Много лет спустя он слёг с инсультом, долго лежал, не вставал; за ним ухаживала его сожительница. Когда он наконец умер, в деревне о нём не очень-то и жалели.
В одном доме двойное горе: двое покойничков. Две крышки стояли у крыльца. В другом доме – девушка ветврач. Её уложили в гроб в любимых кроссовках (другой обуви она не признавала при жизни). В последнем доме – та самая молодая женщина, встречу с которой Настя запомнила на всю жизнь.
Траур охватил не только три дома, но и всю округу. Не было семьи, в которой не обсуждали бы беду. В день похорон в школе отменили занятия. И в домах никого не осталось. Мелёхинцы толпой двинулись за длинным рядом машин – было принято всем селом провожать покойников в последний путь.
