Блондинка же решила, что знает, чего хочет пришедший, и быстро заговорила:
– Видимо, вы хотите узнать, где похоронена ваша родственница. Так это не к нам. Вам надо к руководству кладбища.
– Я уже был там. И даже побывал на могиле. Она находится среди урновых захоронений.
– Так в чем же дело?
– В этом-то и дело. Значит, она кремирована здесь, у вас.
– Ну конечно, где же еще?
– Насколько мне известно, перед кремацией предоставляются документы, подтверждающие смерть кремируемого.
– Ну да, обязательно. Здесь не проходной двор, порядок соблюдается очень строго. Предоставляется медицинское заключение и свидетельство о смерти.
Сыщику не нужно было свидетельство о смерти, которое выдается на основании медицинского заключения, и он сказал:
– Не могли бы вы назвать фамилию врача, который подписал заключение? Моя родственница болела тяжелой болезнью, я хотел бы поговорить с доктором, у которого она наблюдалась. У меня нет времени разыскивать его другим способом.
– Вообще-то, это нужно делать в установленном порядке, – строго сказала блондинка, а Макс выдавил из себя кислую улыбку, после чего блондинка, казалось, смягчилась. – Как фамилия вашей родственницы?
– Эрленбах. Жаклин Эрленбах.
– Когда примерно была кремация?
– Около двух недель назад.
Блондинка пощелкала мышью на экране и через некоторое время доложила:
– Доктор Кольс из онкоклиники.
– А кто представил тело для кремации?
Она снова защелкала мышью и несколько раздраженно сообщила:
– Тело представил муж умершей.
– Как его фамилия?
– Хотите сказать, что вы не знаете его фамилию? – удивилась блондинка.
– Именно так, любезная фройляйн. Моя родственница совсем недавно вышла замуж во второй раз. Она писала мне об этом.
Совсем обескураженно девица сказала:
– Хороший же вы родственничек. Мужа зовут Дитмар Гундер. Здесь записан и номер его удостоверения личности. Советую вам почаще бывать в Германии.
– Обязательно учту ваш совет. Огромное спасибо, фройляйн.
Он шел по одной из аллеек кладбища в направлении выхода и думал о том, что если организатор происшедшего с Жаклин Дитмар Гундер, то организовал он дело безупречно. Предъявить ему пока нечего.
Оказавшись за оградой кладбища, Макс остановил первое попавшееся такси.
– Господин учитель, господин учитель, – мальчишка тянул руку вверх, стараясь перекричать вдруг разгулявшийся класс. Он почти выскочил из-за парты, чтобы учитель наконец заметил его. Но учитель математики господин Клос, оглушенный криками школяров, сверкая огромными очками, сидящими на кончике вспотевшего носа, ничего не слышал. Не пытаясь унять класс, он, заложив руки за спину и с глуповатой улыбкой на лице, прохаживался по классу – от школьной доски к противоположной стене классной комнаты и обратно. Такое случалось не впервые, и господин Клос знал, что скоро все угомонятся. Подобные вспышки истошного подросткового восторга вспыхивали всякий раз, когда учитель в конце урока подбрасывал классу для умственной разминки нечто «горяченькое» из той области математики, с которой в данный момент их знакомил. Строго говоря, понятия и законы логики, которые учитель Клос сегодня изучал со своими подопечными на уроке, не входили в школьный курс математики. Но поскольку курса логики в школьной программе не было, учитель Клос решил посвятить ей пару уроков при изучении курса математики. Он считал – и вполне справедливо, – что без логики нет и математики. Тем, что вызвало такой восторг сегодня, был пример (пожалуй, несколько надуманный) неформальной логики, приведенный в форме анекдота. При этом учитель Клос хотел развлечь школяров. Он начал так:
