– Пока что господа и дамы, – объявил Марек, выходя из машины – ясно только, что ничего не ясно! Могу подтвердить: там, где мы были, действительно небольшой обрывчик, а дальше лес… Не плачьте женщины! Обождите пока!
Женская часть населения действительно подозрительно шмыгала носами, некоторые начали всхлипывать. Мужчины, наоборот, начали возбужденно галдеть, на разные лады, повторяя уже навязшие в зубах тезисы, про обрыв, лес и море. Кто-то высказывал нелепые предположения об их месте нахождения, кто-то странные способы спасения из создавшейся ситуации.
– Ну вот… – разочарованно сказал Марек, – Товарищ прапорщик, пора брать контроль в свои руки, как считаешь?
Николай пожал плечами и полез на подножку "уазика".
– Тихо, граждане! Па-апрошу без паники!
К Илье протиснулась Анюта, дернула за руку.
– Ну?! Чего там?
– Марек же сказал… обрыв, лес какой-то чудной…
– Задолбали вы уже все, со своим обрывом и лесом! – зло перебила его девушка. – Еще что-нибудь можешь сказать?
Илья нервно шмыгнул носом и терпеливо продолжил:
– …а дальше горы. Километров двадцать до них… Ну, пошли мы вдоль кромки обрыва… – он покосился на Анюту, та молча слушала, – пару километров прошли, все одно и тоже… Мужики хотели по стволам вниз спуститься, уговорили пока этого не делать. Надо в Институте веревок взять… Что еще... Охотники там были… двое человек. Они обещали пройти вдоль всего края, посмотреть, что там и как. Кто-то самостоятельно уже поперся. В общем, приедут… тогда может чего-нибудь прояснится. Люди мерили по спидометру – Институт от того края, где мы были, примерно в полутора километрах. А вот в противоположную сторону гораздо больше! Сколько точно, никто не знает, потому что прямой дороги туда нет. А вообще… – Илья с неодобрением оглянулся на шумящее толковище, – как-то уже надо налаживать жизнь. А то людишки, глядишь, скоро друг на друга кидаться начнут. Давай, прими участие – иди вон, дамочек своих, успокаивай.
– Ага!.. – Анюта вытерла рукавом кофточки вспотевший лоб, – Успокаивай… Тебе легко сказать… Это у тебя ни котенка, ни ребенка, а у людей семьи дома остались.
* * *
Дневник Майи 18.03.200…
"Сейчас, десять часов утра, солнце уже высоко и заметно пригревает. Я, сижу на диванчике в вестибюле Института и пытаюсь вести записи в дневнике. Когда папа посоветовал мне завести дневник, он сказал, что это дисциплинирует и приучает держать в порядке, не только дела, но и мысли. Когда записываешь их на бумагу – зачастую находишь ответы на самые разные вопросы в своей жизни. Правда, за последнее время произошло так много всего, что ни о каком порядке и речи быть не может. Впрочем, отвлеклась.
Вчера ночью, мы попытались прорваться сквозь эту странную завесу, но уже через десяток метров туман стал таким плотным, что не стало видно вообще НИЧЕГО. Одна ледяная серая мгла. Нервы у таксиста не выдержали, и он, кое-как, даже не разворачивая машины, чтоб не потерять направления, задним ходом попятился обратно. В какой-то момент, мне показалось, что ехать назад так же безнадежно, как и вперед. Я уже была близка к отчаянью, но тут послышались голоса людей, и мы выбрались обратно на дорогу.
Сейчас-то я понимаю, как нам повезло, что вовремя струсили и вернулись. Оказались бы посмелее – свалились с обрыва!
Потом все ломанулись к Институту. Ну и мы тоже. В толпе не так страшно. Припарковались на институтской стоянке. В итоге, переночевали в машине. А куда деваться, Институт заперт.
