Когда миновала полночь, они уже основательно набрались. Кто-то додумался кинуть в костёр влажных веток и, спасаясь от едкого дыма, Илья перебрался на наветренную сторону, совсем близко к Анюте. Марек немножко скис, хотя и не оставлял попыток выпить с ней на брудершафт, которые отвергались симпатичной Анютой ввиду того, что они и так уже были на ты. Речь из его толстогубого рта текла так же исправно, хотя и стала несколько сумбурной и прерывистой. Вообще же, говорили теперь все втроём, почти одновременно, что-то рассказывали друг другу, смеялись и продолжали пить вино. Анюта была мила, весела и как-то больше не пьянела. Теперь, в пляшущем свете костра и под воздействием винных паров, она казалась Илье настоящей красавицей.
– Была у нас одна прога... – бубнил Марек, – у неё длинное такое название... по-английски, не выговоришь сроду, а аббревиатура из четырёх букв BUST. Ну и все её называли "бюст", привыкли бюст да бюст. И вот один раз... девица есть у нас такая... показывала заказчикам наши программы, дошла до этой и говорит: "Ну что, бюст показывать будем?" Ха-ха. Те чуть не упали – Марек довольно забулькал – Хотя, девица-то так себе. Ты бы, Анечка, произвела б на них, куда большее впечатление этой фразой.
Илья невольно посмотрел на ее грудь, которая колыхалась под маечкой, в такт её смеху. "Спокойно! – сказал он, внезапно охватившему его желанию. – Спокойно. Спокойно. Успокойся!" Так велик был соблазн, сейчас же обнять её и...
– А еще был, такой случай, – продолжал трепаться Марек, – я вообще умру...
– Да надоел ты со своими программами! – перебил его Илья. – Ребята! Ребята, у меня родился тост!
– Здорово! – Анюта захлопала в ладоши. – За наше случайное знакомство!
– Нет! – пьяно возражал ей Марек. – Лучше за баб... в смысле... я хотел сказать, за присутствующих здесь дам... За ПЗД!
– Да подождите... – растерялся Илья. – Я же... я же серьезно...
Его никто не слушал.
– В прошлом году, когда я здесь первый раз работала, забавный случай произошёл. – Анюта приложила пальчик к губам. – Но об этом тс–с!
– Могила! – сказал Марек, сделав страшные глаза. – А что за случай?
– Тем летом как раз баню строили. Отдыхающих не было никого. Я приехала, а тут семь бородатых мужиков... и я одна, как Белоснежка! Я аж испугалась! Хотела тут же обратно уехать, но уговорили, в общем осталась. И потом, ничего так, подружились. Все хорошие парни оказались, никто не приставал, ничего. Вернее, поначалу, конечно, было, но потом поняли, что я не для этого сюда приехала. Помогали мне во всём. Я утром встану, а я поспать люблю, они уже печку растопят, воду поставят, всё принесут, поднесут... В общем, нормально было, только посуду мыть тяжело. Маникюром никаким уже и не пахло...
– Да уж! – поддакнул Илья, глядя на её короткие ногти.
– Я когда приехала, – продолжала Анюта, – мужики дали мне два кинжала...
– Кинжала? – удивился, перебив, её Марек. – Охотничьи ножи?
– Ну да, – подтвердила она и показала на кухонный нож, – вот, как этот. Только потяжелее, лезвие поширше и канавка там такая...
– Кровосток?
– Да, – Анюта забавно сморщилась от неприятного слова. – Я их носила здесь и здесь, – она показала по обе стороны своих изящных бёдер. – Джинсики такие, и на ремне.
– Прям Артемида–охотница! – восхитился Марек. – А на фига они тебе были?
– Ну, так... – она пожала плечами, – для шику. Ножны у них были такие, красивые, берестяные. Мяско ими удобно порезать, овощи для салата построгать...
