И это собрание комсомольцев Зауралья остается в воспоминаниях не потому, что для меня она была первой и я смог со стороны оценить работу большого коллектива, но прежде всего непоказной убежденностью патриотов родной земли, яркими и красивыми талантами, широкой душой и раздольными песнями – всем, чем мы воспринимаем и за что безмерно любим Отчизну – Землю Русскую.
Несправедливость – тяжкое испытание жизни, об этом напомнили мне в Башкирии. Там я оказался на комсомольской конференции, готовясь ознакомиться со спецификой работы в этой активно развивающейся национальной республике. Комсомольская организация была одной из многочисленных и ведущих. Возглавляла ее Клара Тухватуллина, властная и требовательная, «девушка с характером», но отходчивая и внимательная, за что пользовалась поддержкой молодежи, была на хорошем счету в ВЛКСМ. Во всем этом убедило собрание комсомольцев республики. Благодушно настроенные организаторы и делегаты готовились завершать этот беспокойный день. Закончились дебаты, приняли единогласно документы и предоставили слово для сообщения счетной комиссии по порядку тайного голосования.
С первого ряда зала к трибуне уверенно вышел молодой человек. Он разложил перед собой листки с заготовленным текстом…
Мои соседи по президиуму недоуменно переглядывались: это был не тот человек, которого назвал председательствующий.
А новоявленный оратор начал читать. Это были слова, как гром среди ясного неба поразившие аудиторию:
– Товарищи! С тех пор как В.И. Ленин создал государство рабочих и крестьян, власть в стране захватили партийные бюрократы и чиновники. В стране нет демократии… наша партия предлагает декларацию…
«Вырубите микрофон!» – закричал председательствующий.
Уже без громкой трансляции в зал оратор продолжил читать какие-то слова: о свободе, о правах, о деспотах…
Ничего не понимающий зал заполнялся шумом хлопков, топанья, выкриков: «Уберите этого ненормального!»
«Так это же тот сумасшедший! – воскликнул редактор молодежной газеты и пояснил. – Он вчера был у меня в редакции, просил опубликовать «декларацию независимости» – обращение к жителям республики. Прочитали мы его опусы, посмеялись: уж больно он смахивал на человека “вне себя”».
Дежурные под руки увели этого новоявленного протестанта из зала.
Объявили перерыв…
Естественен переполох руководства. Присутствующий на конференции министр внутренних дел республики провел допрос.
Оратор заявил ему:
– Меня делегировал съезд товарищей по партии. Я вчера был в редакции газеты, просил опубликовать нашу «декларацию независимости», но меня не поняли, лишь посмеялись. Вот я и решил на этой конференции ее обнародовать.
На вопрос, что это за партия, ответил: «Партия демократической свободы. Находится по адресу (назвал адрес психиатрической больницы)».
– А каким образом попал в зал?
Ответ обескуражил продуманностью всех деталей:
– Чтобы выйти из больницы, откуда нас не выпускают – боятся нашей партии, я спрятался в машине между мешков с бельем. Из газет я знал о конференции и месте ее проведения. И здесь не подвела смекалка: взвалив на плечи ящик с бутылками воды для буфета, я вместе с грузчиком попал в помещение. На меня никто не обратил внимания. И далее выбрал время, когда докладчик задержался с выходом к трибуне…
Казалось, все прояснилось: можно лишь сожалеть о выходке чокнутого человека. Но времена-то были другие. Почти тысяча людей услышали антисоветские призывы с трибуны, с которой перед этим потоком лились речи, клятвенно заверяющие о верности Коммунистической партии и советскому правительству, и это в присутствии партийного и советского руководства, прессы.
