Кто сам считает себя несчастным, тот становится несчастным. Гельвеций
Жизнь эта есть одинаково повод как для бодрости, так и для уныния. Не лучше ли тогда последовательно выбирать бодрость, отвергая и противясь тем приступам уныния, которые случаются с нами, всякий раз помимо и вопреки нашей воле? Приступы уныния – еще не повод считать себя несчастным, тем самым соглашаясь с духовным упадничеством и питая его в себе.
Наверное, никому не нравится, как капризничают младенцы. Маленькое личико болезненно искажается, становится страшным, открывается огромный рот, и окрестности оглашаются резким истошным воплем, от которого нервы у родителей лопаются один за другим. Но эти младенческие истерики – это образ того, как болезненно и страшно искажаются наши души, вечно недовольные, ропщущие на жизнь, нетерпеливые. Это дух истерики, подрывающий силы терпения, обескровливающий душу. А душа в этом мире может жить только терпением, только в нём может ощутить она своё истинное счастье на земле.
Уныние есть внутренняя тяжесть и внутренняя скорбь. Это ощущения не наши, не к нам относящиеся, и они навязываются нам, гипнотически внушаются извне. И это искушение. Которое нужно достойно перенести. Даже если тяжесть парализует всё остальное. Будь упрямым ослом, молча неси тяжесть, но не будь малодушным псом –не скули. Молись и плачь, кайся, если можешь. И помни, что все искушения временны, а наше блаженство, наша истинная реальность – вечна.
Есть множество людей, впервые просыпающихся от тяжёлого забытья, которое часто кажется им почти счастьем, впервые задумывающихся о жизни только после большого несчастья. Дай Бог, чтобы «горбатого» исправило горе, а не могила…
Несчастье, полное крушение есть естественный итог безбожного пути, тот тупик, куда этот путь и вёл. Хорошо, когда такой тупик ещё может чему-то научить…
Твоей верностью во тьме и скорби уготовляется тебе венец истинной жизни на небесах и на земле.
Отрицательные эмоции всегда могут быть прочувствованы (при желании) как агрессия, как нашествие со стороны, там, в душевном мире. Нашествию дoлжно сопротивляться. Положительные эмоции хороши сами по себе, но это не рай, здесь нельзя расслабляться; зазеваешься, разомлеешь, утратишь бдительность – тут-то тебя и свалит зло, и твоё отдохновение может обернуться твоим поражением. И в счастьи, и в несчастьи – не терять себя, а наипаче – Бога, оставаясь самим собой, то есть всегда выходя за пределы себя в стремлении к Богу. Это выкристаллизует твою истинную сущность, укрепит дух, который, силою Божьей, может стать совершенно несгибаемым.
лето 1995 года, 15.03.2000
Земное счастье и земное несчастье – всё это по ту сторону истинного блаженства, приближению к которому может служить как то, так и другое.
Отец мой очень любит такие слова: «Бороться и искать, найти и не сдаваться». По-своему это очень глубокие слова. В несчастьи – бороться, а в счастьи – не сдаваться. Ибо нет конца у той дороги, по которой мы идём. На земле нет ни окончательного счастья, ни окончательного несчастья. А там – посмотрим…
Любые несчастья следует превозмогать терпением. Публий Марон Вергилий(70 – 19 до н.э.), римский поэт
Нужно уметь созерцать свои несчастья, смотреть на них как бы со стороны, тем более, что дух, действительно, – по ту сторону несчастий. Приход несчастья – это шанс для человека открыть в себе такую духовную глубину, о которой он раньше и не подозревал. И его несчастье может стать его благословением. То, что ты можешь
