– Да, – почесал свой затылок мастер, шапка никогда не держалась у него на голове из-за роскошной кучерявой шевелюры, что было единственным достоинством его внешнего вида, – ну и неудачник твой товарищ.
Владик ничего не ответил мастеру, только посмотрел на него сверху и подумал, глядя на его кривой безобразный нос: «Точно подмечено, Бармалей».
Часа через полтора начальник участка привез Ника из больницы. Пригласив к себе на совещание мастера, сказал:
– Ну и хлыщ этот студент, начал требовать, чтобы ему оформляли производственную травму, врач сказал, что синяк на заднице огромный, пусть два дня отлежится, ничего страшного, ещё день похромает и всё пройдёт. Оформил ему больничный лист как бытовую травму, связанную с работой на три дня. Но я думаю созвониться с нашим управлением, пусть решают, оставят его в конторе или отправят назад домой для прохождения практики по месту жительства в техникуме каким-нибудь лаборантом. Здесь он не нужен, нам с тобой головная боль. Может лом на ногу упустить или лопатой поранится, ещё чего доброго под поезд попадет, нянька ему персональная нужна. Работать он не собирается, одним словом – шалопай.
Мастер доложил:
– Звонил начальник станции, говорил, что пришла наша техника, нужно получать, уже и рабочие прибывают из отпуска. Ленька электромонтажник, например. Можно его подселить в вагончик к Владику, они одногодки, пусть вместе будут работать на кабелеукладчике и стропальщиками.
– Хорошо, я поеду с механизаторами технику перегонять, а ты заселяй вновь прибывших отпускников и готовь ребят завтра копать траншею возле железной дороги и делать шурфы под полотном, в общем, там, где не проедет кабелеукладчик. Будешь руководить, кабель прибудет через два три дня в начале марта, у нас должно быть всё готово к началу работ, – дал задание прораб своему подчиненному. Тот поморщился:
– На завтра по прогнозу обещают плюс двенадцать и на весь день дождь, – видно неохота ему было стоять в сырую погоду грязь месить, контролируя рабочих.
– Вот отлежусь и поеду домой, не нравится мне здесь проходить производственную практику, ты меня проводишь к поезду, Влад?
– Ник, тебе нужно было ехать в Одессу с Карповым или в Оренбург с Скоркиным, они тебя бы хорошо поднатаскали за время практики.
– Еще чего, ну и друг, желаешь мне, чтобы я вообще до дома не добрался?
Весь следующий день Ник прохлаждался в вагончике в «красном уголке» возле телевизора. А Влад, познакомившись с ребятами, копал возле железной дороги в грязи траншею под кабель. Мастер определил фронт работ стоял рядом, давая ценные указания, но больше мешал, чем подсказывал. До обеда рабочие выкопали приличный участок траншеи и готовились идти на обед в местную столовую возле вокзала. Мастер взял у Лёньки лопату и, ковырнув землю, сделал замечание:
– Шире надо копать, и глубже.
Из-под кома грязи, вывалившейся с лопаты, выпала какая-то бумажка. Мастер её поднял, полез в карман за очками, но не нашел, и начал рассматривать бумагу. Покрутил её в руках, ничего конкретного на ней не разглядев, очевидно не хотел запачкаться в грязь, выбросил её на выкопанную землю из траншеи, и пошёл домой в вагончик обедать.
Ленька вернулся за лопатой и поднял бумажку. Это была целая сторублевка, но очень грязная. Очевидно, кто-то случайно обронил ее когда-то из проходящего мимо поезда, и она провалялась некоторое время в грязи.
