Шофер потер свой приплюснутый, как у боксера нос, маленькие глазки забегали по присутствующим, уселся поудобнее в кресло и начал излагать свою сомнительную историю:
– В те времена я работал в Москве водителем на почтамте, развозил почту по предприятиям. А в свободное время подкалымливал, возил иногда одну постоянную клиентку в парикмахерскую, любила она пофорсить перед соседями. Однажды, когда она засиделась в салоне красоты, наводя на голове марафет, я вышел из машины и попросил, напротив, как сейчас помню, в киоске «союзпечать» газету «Советский спорт». Подавая газету, в окошко выглянул неприветливый дедушка в очках и, улыбаясь сквозь зубы, не по годам белоснежные, помотав вокруг головой, убедительно порекомендовал мне возле киоска не садиться и не читать здесь прессу.
– Разве зеленая краска на скамейке не просохла? – спросил я.
– Зеленая высохла, а вот красная нет, и задница у тебя будет такого же цвета, если отсюда не уйдешь, – зашипел сквозь зубы киоскер.
Я хотел, было уже перейти дорогу, но напротив, за моей машиной остановилась черная иномарка с дипломатическими номерами, а флажки на капоте были не нашего государства. Водитель вышел, проверил колесо и полез за домкратом.
Из задней двери вышел пассажир лет тридцати пяти и спортивным шагом направился к киоску. Судя по шикарной короткой джинсовой куртке и таких же джинсов знаменитой фирмы «Ли», это был явно не дипломат. Я развернулся и направился следом за ним. Хотел попросить у него продать моднячие джинсы, ожидая у киоска, когда он купит прессу. Незнакомец постучал по окошку киоска фирменной зажигалкой и попросил на ломаном русском газету «Вечерний Нью-Йорк таймс», протягивая продавцу десятидолларовую купюру. Дедушка, молча купюру взял, повертел ее в руках, не зная куда ее деть, приколоть ее как улику к протоколу будущего допроса, или же положить в собственный карман для коллекции или хозяйственных нужд, не часто ему приходилось держать в руках валюту буржуазных государств. Протянул покупателю требуемую газету и дал сдачу один рубль.
– Эге, дед, я вижу, ты дальтоник, не отличаешь зеленый цвет от коричневого, давай сдачу еще трояку, – потребовал незнакомец.
– Слушай, ты, империалист, угнетатель народов, по официальному курсу за твой доллар дадут всего шестьдесят копеек, – и протянул раскрытую красную корочку с водяным знаком КГБ внутри.
У иностранца глаза округлились от неожиданности, он начал медленно приседать, очевидно, хотел справить нужду здесь прямо на асфальте, но узкие брюки не давали ему этого сделать. Гулявшие невдалеке древние старушки молодцевато подскочили к незнакомцу, ухватили его под руки и потащили в ближайший участок добровольно народной дружины, находившийся неподалеку. Дедушка-оперативник выскочил из киоска уже без очков и лысого парика схватил меня за локоть своими, как щипцы, пальцами на ладони, и повел следом в участок. Откуда-то взялись ещё два молодых оперативника в штатском и проследовали за нами. Вышедшая из салона моя клиентка хотела, было что-то объяснить молодым людям, но они, не церемонясь, оттеснили ее от двери с вопросом:
– Вы с ним? Вы его знаете? Тогда попрошу пройти с нами.
– Нет, нет, первый раз вижу, – ретировалась дамочка.
– Тогда не мешайте органам выполнять свою работу.
В отделении ДНД был ещё один кабинет, куда привели задержанных.
– Я ни в чем не виноват, я здесь оказался чисто случайно, начал я им объяснять.
