Решив не спешить с наказанием, поднявшись с места, девушка подошла к костру.
–Доброе утро.– Поздоровалась Элина.
–Привет молодка.– Тут же ощерился в безобразной улыбке эльб.– Как выспалась?
–Неплохо. Господин Гроз. Господин Борг… дикарь, ну, в общем, он всю ночь на месте простоял и не помылся и не поел…
–И что? Мне его с ложечки кормить?
–Ну, я не знаю…
–Не знает она…– Засмеялся эльб.– Ты же его, не только помыться, но и весь этот дуб, с корня до самой кроны, сгрызть заставить можешь. Кончай с ним церемониться. Знаешь старую солдатскую поговорку – не можешь, научим, не хочешь, заставим? Знаешь? Ну, так действуй…
Эльб кажется не шутил, а так как, перечить, Элина считала себя не в праве, ей пришлось подчиниться…
Покосившись на троля, цетра послала мысленный сигнал – подойди. Затем, вынула из мешка кусок вяленого мяса и протянула его дикарю – ешь.
Не проявляя никаких признаков недовольства, Дайнар взял из рук Элины еду и, запихав кусок мяса к себе в рот, начал методично его пережевывать. Один в один механическая кукла, что она видела на ярмарке в прошлом году. Пустые глаза, мертвое лицо и мерно двигающаяся, вверх вниз, челюсть.
–И ты его, теперь, всегда так кормить будешь?– Усмехнулся эльб, наблюдая за действом со стороны.– А не надоест? Влезь ему в башку и поменяй там, чего надо… Что б меньше кривлялся.
Вспомнив вчерашний вечер и то, что она случайно подглядела в душе дикаря, Элина потупила глаза. Та призрачная… странная красота, о существовании которой, она, до того момента, даже не догадывалась, теперь должна была исчезнуть. То, что требовал эльб… было… было равнозначно – следам грязных солдатских сапог на белоснежном отглаженном покрывале. Это было так, словно у тебя в ладонях, был невероятно редкий, совершенных форм мотылек, очень хрупкий и почти невесомый, а ты, вместо того, что бы его охранять…
Собрав волю в кулак, Элина коснулась души дикаря и одним сильным ударом… нарушила в ней что-то чистое… Чувствуя себя человеком, только что, на глазах у многих, совершившего подлость, опустилась у костра и вперив взгляд в котелок, попыталась отрешиться от окружающего ее мира. Дикарь маячил перед ее внутренним взором… Гармония была нарушена. Законченая картина приобрела лишний, портящий всю композицию, мазок. Теперь в охотнике явственно сквозило желание. Такое чужое и такое нелепое. Дикарю нестерпимо хотелось залезть в воду, смыть с себя грязь, а потом… сытно и до пуза нажраться…
Не желая видеть в охотнике новую перемену, Элина мысленно разрешила ему отправиться к ручью. Дайнар тут же сорвался с места и мгновением после, скрылся с глаз. Жаль… но даже вода не смоет теперь тот ком грязи, что она, ради спасения себя, пойдя на поводу злобного коротышки, впихнула чужую в душу…
Эльб с глумливой улыбкой, что-то крикнул в след дикарю, а затем, что-то долго втолковывал приму. Борг молчал. Зачем-то вспомнились слова писания. "Если ты встал на путь воина, то должен уметь причинять боль. Зло разобьется о тебя словно о каменную стену. Помни лишь об одном. Сделав шаг к пропасти, вернутся уже нельзя."
Глава. 12. Борг.
К полудню оказались у границ темного леса. Очерченная словно по линейке зеленая стена, насколько хватало глаз, тянулась враво и влево. Лес не казался дружелюбным. Впрочем, он таким и не был… Глупо пытаться разглядеть свет там где его нет. Борг знал, лес не привечает чужаков. Чувствуя себя букашкой у стопы великана, прим невольно дернул плечом. Лезть в этот злобный зеленый ад не хотелось… Будь любой другой путь он бы обошел его стороной. Но выбора не имелось, а значит… была не была.
