Тревога Огневушки была понятна. Прошлым летом она дважды лишилась кладки яиц, а заповедник остался без огненного молодняка, что по факту являлось едва ли не катастрофой.
Предпосылки этой самой катастрофы начались несколько лет назад, когда в лесу одна за другой стали погибать жар-птицы. Учитывая, что оседлый образ жизни ведут только самки этих волшебных созданий, мор начался именно среди них. Стоило самцам улететь в дальние дали, а их огненным подругам отложить яйца, как произошло что-то непонятное. Огневушки одна за другой начали слабеть, терять перья, а потом и вовсе умерли – без каких-либо видимых на то причин. Вместе с ними погибли птенцы, не успевшие впитать материнский огонь. Поддержать их магическим способом не было никакой возможности – жар-птицы умерли внезапно, яйца, как следствие, остыли, отнимая жизнь у едва завязавшихся зародышей.
В первый год эпидемии на небесные луга вместе со своим выводком отправились две жар-птицы, во второй – четыре. Гибель первых несушек ни у кого не вызвала опасений – по птичьим меркам эти дамы находились в почтенном возрасте, а потому их смерть оказалась событием хоть и печальным, но вполне закономерным. Когда же в мир иной отправились крепкие молодые особи, я забила тревогу.
На полянах провели тщательную дезинфекцию, а оставшихся в живых самочек – слишком юных для гнездования – поместили в карантин. Потом, правда, пришлось выпустить их обратно в лес – все они были здоровы и сидеть взаперти категорически не желали. Исследование тел погибших сородичей также ни к чему не привело – природный огонь выжег следы неизвестной болезни, и причина смерти осталась неизвестной.
Жар-птиц в заповеднике всегда было мало, теперь же их существование и вовсе оказалось под угрозой, поэтому мне в прямом смысле пришлось контролировать каждый шаг этих суетливых созданий. Я с утроенным вниманием следила за их питанием, линькой, взаимодействием с другими обитателями волшебного леса. Все было хорошо ровно до тех пор, пока молодые самки не достигли репродуктивного возраста. Период гнездования совпал со смертью еще двух огневушек. Причем, в этот раз все оказалось не столь тихо, как в прошлые годы, – птицы умерли не от болезни. Их разодранные тела были найдены у развороченных гнезд – молодые матери погибли, защищая своих детей.
Тут уж случился скандал. Да какой! Я лично, грозясь спалить к чертовой матери весь поселок, поругалась с каждым коллегой, который, даже теоретически, мог в день трагедии забрести на поляны моих огневушек.
Мотив для такого жуткого преступления у господ чародеев был железобетонный: перья и скорлупа яиц жар-птицы состоят из чистого золота, а потому являются лакомым куском для любителей легкой наживы.
Все сотрудники заповедника, за исключением тех, что находились в отпуске за тридевять земель, оказались подвергнуты сканированию памяти. И – ничего. Никто из них не был причастен к совершившемуся несчастью. Более того, ни у кого не имелось ни одной идеи по поводу того, кем мог быть предполагаемый преступник, ибо ни один волшебный зверь не мог столь жестоко расправиться с жар-птицами.
Да огневушки вовсе не подпустили бы зверя к своим гнездам! Что-что, а защищаться от хищников они умеют – так пыхнут жаром, что от врага ни рожек, ни ножек не останется. Здесь же птицы вступили с противником в бой, не применяя магию огня. Спрашивается – почему?
