― Где Паша? ― спросил чернявый.
Хмель понял, о ком тот спрашивает, и ужаснулся от осознания того, что ему предстоит сказать этим парням. Обвел их тоскливым взглядом затравленного зверя.
― Паша ― где? ― повторил чернявый, понижая голос, отчего делалось еще страшнее.
Хмель покачивал головой. Его корежило от ужаса и он готов был разрыдаться.
― Ты где был? ― спросил Виталик. ― Где машина? Ты Пашу видел?
И пошел к Хмелю. И все с ним вместе тоже.
Как им сказать про Пашу? Про то, что Паши нет, а есть голова.
― Где Паша? ― спросил чернявый.
У него был жестокий взгляд. Даже страшно смотреть в глаза.
― Паши нет, ― сказал Хмель, почти пропел, и выглядел он в эту минуту безумцем.
Все ужаснулись при виде этой картины.
― Как ― нет? ― спросил чернявый. ― Где он?
― Там, ― ответил безумный Хмель и показал рукой куда-то вдаль.
Теперь, приблизившись, все видели, что Хмель седой, а помнилось, что не был он таким, и поэтому всем без исключения представилось нечто ужасное. Хмель эти подозрения не опроверг.
― Его нет, ― сказал Хмель. ― Он умер.
Он никак не решался сказать про отрезанную голову. Потому что даже вспоминать об этом было страшно. А выговорить и вовсе невозможно.
Чернявый всматривался в Хмеля и вдруг увидел кровь на его одежде.
― А это что? ― вдруг спросил он и, взяв Хмеля за одежду, потянул его к себе. ― Кровь?!
Остальных тоже уже терзали дурные предчувствия и они приблизились, обступили Хмеля. Да, кровь, и они увидели. Чернявый рванул Хмеля на себя, одновременно выбросив вперед кулак, и в этот кулак Хмель врезался. Еще удар. Хмель рухнул на землю. Чернявый избивал его ногами, не разбирая, куда бить.
― Это не я! ― взвыл Хмель. ― Там какой-то гад! Я его видел! Он убивал! Я покажу! Идемте, он еще там!
Чернявый лупил его, не останавливаясь. Хмель захлебывался собственной кровью.
― Где Паша?! ― орали все одновременно. — Куда ты его дел?!
Они убьют его. Хмель рванулся, покатился по земле, чернявый его преследовал и продолжал пинать, но так прицельно бить, как раньше, уже не получалось, и Хмель смог подняться на ноги. Чернявый попытался схватить его за грудки, но Хмель отбился и помчался прочь. Все бросились в погоню. Обезумевший от страха Хмель знал, что они его убьют, если догонят. Он очень хотел жить. Он не хотел быть мертвым. Он видел этой ночью смерть и не желал себе подобной участи.
Он не отдавал себе отчета в том, что бежит к тому месту, где оставил машину. Дорога эта была ему знакома, но он ее до поры не узнавал. И вдруг выбежал к тому пригорку, где он был совсем недавно, промчался, подгоняемый звуками погони, и вдруг крики за спиной, суета и паника. Перепуганный насмерть Хмель прибавил ходу, хотя это было, казалось, невозможно, и продолжал свой бег, пока спустя какое-то время не понял, что погоня отстала. Он еще бежал по инерции, но никто за ним не гнался, и он упал на мягкий мох, еще не веря до конца в то, что смог уцелеть.
Только немного отдышавшись, он понял, что же могло остановить его преследователей. Они наткнулись на голову бедного белобрысого Паши и им стало не до погони.
* * *
Потрясенные сделанной ими страшной находкой преследователи спустя время возобновили погоню и попытались поймать Хмеля. Они ориентировались по оставленным им следам, которые безошибочно указывали направление, и на свое счастье Хмель увидел преследователей прежде, чем они ― его. Он повел себя, как вспугнутый зверь. Помчался, не разбирая дороги, не выбирая направления. Его гнал страх. Он понимал, что не уцелеет, если его поймают. Долго бежал, стараясь оторваться от преследователей, пока не догадался, что они его настигнут все равно, рано или поздно. Они идут по его следам и ждут, когда его силы оставят.
