*
Всю свою жизнь я постоянно что-то объяснял или доказывал, то есть защищал себя или свою позицию. Мне было так тяжело порой согласиться с кем-то, из-за чего я еще усерднее спорил, подбирая более или менее компромиссные выражения, не понимая, что в итоге соглашался только со словами, но не с сутью, которые они должны выражать. Иногда я доказывал людям то, что сам не до конца понимал, так как подразумевал под словами совсем другие вещи, но не имел представления как их назвать, чтобы все правильно поняли. В итоге я постоянно спорил о том, что являлось лишь словами, но не реальностью, которую я тогда чувствовал. Чтобы дожить до старости, мне пришлось учиться постоянно прощать людей. Кто-то причинял мне боль специально, и это, как правило, были больные люди, и с ними бесполезно было бороться или чего-то объяснять, их нужно было просто жалеть. Не зря же говорят, что злой человек – это всегда на что-то обиженный человек. Вот и они мне мстили за что-то, может за то, что им казалось несправедливым. У всего есть причина, но она нам не всегда видна. Всякий больной инстинктивно хочет, чтобы и все остальные испытывали то же что и он. Это некая месть в пересмешку с обидой. Им нужна солидарность, а не лечение. Кто-то задевает нас случайно, и нужно признать, что его вины в этом нету, просто беда скатилась в наш угол по теории вероятности, а завтра она скатиться уже к кому-то другому. И переживать об этом нет смысла, нужно лишь набраться терпения. Нужно уметь держать себя в руках, даже когда кажется, что все пропало и уже не вернется обратно. Так как чем больше мы будем переживать, тем нам будет только хуже, потому что никто не любит ни проигравших, ни неудачников. Сколько раз я оказывался посреди толпы весь в слезах, и вместо того чтобы мне помочь и простить, они начинали бросать в меня камни. И множество раз видел, как виновные, подняв высоко голову, признавались героями среди тех, кто не видел их греховного поведения. Так было всегда: отчаявшихся бьют еще сильнее. А когда мы сохраняем равнодушие, мы таким образом делаем инвестиции в будущее, для тех людей которые придут на смену нашим противникам и невыгодным обстоятельствам. Каждый день я учился не реагировать на проблемы, но при этом решать их так, будто миллион раз их уже решал до этого. Все боятся не смелых даже, а равнодушных к бедам, потому что смелость и трусость имеют объяснение, а безразличие нет. Терпение – это то, что несвойственно большинству, поэтому оно всегда вызывает восхищение у каждого. Одни со смелостью соперничают, другие с трусостью борются, и лишь безразличию все поклоняются вместе. Жизнь длинная, и опускать руки на каком-то там десятке лет бессмысленно, на следующем все может перевернуться с ног на голову, и вчерашние отстающие стать новыми ведущими. Мы все привыкли закрывать книгу, если она нам не нравится, но с жизнью так делать нельзя, страницы в ней перелистываем не мы. Есть такое выражение: «все всегда заканчивается хорошо, а если закончилось плохо, значит это еще не конец». И с каждым новым прожитым годом, я в этом убеждаюсь все больше. Терпение устраняет многие беды. Все лучшее в моей жизни имело исключительно случайный характер, и никогда результатом упорного труда. Хотя я не всегда верил в удачу, а напротив, пытался как можно больше работать и плыть против течения. Теперь же мне все более четко становится ясно, что ни везения, ни труда не достаточно для какого-нибудь счастья. В мире людей действуют скорее не гравитация и сила, а некая инерция и трение. Успех – это отсроченный труд. До 30 лет мы работаем из последних сил и двигаем этот мир, но после теряем силы и уже нас двигает тот, на кого мы до этого произвели впечатление. Поэтому первая половина жизни формирует репутацию, а вторая ее половина ей пользуется. После 40 лет уже нас кто-то двигает, предлагает, просит, а мы сами уже теряем запал.
