– Слабая, изнеженная человечка! – фыркнула Юварани.
В результате мы пошли впятером: я, Синтия, Юви, Ориэлла и Мартелла.
Синтия показывала дорогу. Ее выхватили из дома одной из первых, еще четыре дня назад, и она ориентировалась лучше всех в запутанных переходах Обители.
Мы вышли из-под очередной арки и зажмурились. Впереди была практически целая площадь, выложенная розовой, серой и желтоватой плиткой. Две полукруглые колоннады незамкнутым кольцом охватывали площадь. В центре площади возвышался Храм Звезды. Огромный заостренный купол был окружен луковичками куполов поменьше, все это опиралось на витые колонны с ажурными капителями. Перед храмом с двух сторон узкие прямоугольные бассейны принимали в себя струи ряда вертикальных фонтанов, дающих маленькие радуги.
– Красотища, – выдохнула я.
Ориэлла презрительно фыркнула.
– У меня во дворце были фонтаны богаче, со статуями из черного мрамора!
С нами вежливо раскланивались отдельные группки людей. Ну, на вид людей. Никого с хвостами и рогами я не заметила, хотя и оглядывалась. Всех встречных мы приветствовали, как научил отец Мозер, опустив голову и скрестив руки на груди, левая над правой.
– Смотрят, будто сожрать хотят, – боязливо прошептала Синтия.
– Что в тебе жрать-то, трусиха? – прошипела пышнотелая Мартелла.
– Прекрасная дева, умоляю принять от меня скромный подарок! – перед Ориэллой возник мужчина в тюрбане. Он растянул сверкающе колье, от которого во все стороны брызнули разноцветные зайчики.
– Я ничего скромного не ношу! – гордо ответила красавица.
Мужчина поклонился и отошел.
– Следующую тебя украдут, – завистливо сказала Синтия.
– Да у меня получше были украшения! Как-то я приняла ожерелье розового жемчуга из трехсот жемчужин! Мужчина умолял меня о свидании… мы занимались любовью всю ночь и на мне было только это ожерелье, – Ориэлла томно вздохнула.
– Так это был наг! – дошло до меня, и я оглянулась.
Отец Мозер сказал, что шелковые тюрбаны носят только они. Судя по перу цапли и навешенным на тюрбане бусам, это был как бы не сам принц или эмир? Султан? Шах? О нагах лекции еще не было, не знаю, какой у него титул. Но красивый мужчина, ничего не скажешь, сколько гордости и достоинства на физиономии, что хоть соскребай и в баночки расфасовывай. И глаза необыкновенно яркие, зеленые с поперечным зрачком, и черным ободком вокруг радужки.
Девочки ойкнули, а Синтия побледнела.
Наг стоял в окружении своих придворных и смотрел на Ориэллу взглядом, далеким от благодушия.
– Ну вот, теперь мы знаем, что один из пяти женихов наг, – сделала я вывод.
– Да ни за что! – возмутилась Ориэлла, и шла остаток дороги, булькая от злости, шипя о наглых чешуйчатых змеях с облезлым хвостом.
В храме было прохладно и свежо. Очень продуманная архитектура, сплошные колонны и сквозняк. Только вокруг алтарей полукруглые часовни для приватности. Как лепестки у ромашки, а место середины занимала многоярусная чеканная бронзовая курильница метра три высотой. Дымок из нее поднимался тонкими завитками к огромному куполу храма.
– Не разбредаемся! – поймала Мартеллу, ринувшуюся к левому алтарю, за рукав. – Идем группой, так безопаснее.
С неохотой она послушалась. Мы обошли весь храм, заглянули во все часовни. Магды не было.
– Юви, не ее не чуешь? Можешь отследить?
– Я тебе не собака! – огрызнулась пантера.
Подавленные и грустные, вышли из храма.
– О прекраснейшая!
