— А где твоя спутница? — задал я вопрос тыльной части своего отпрыска на фоне продуктовых полок.
Быстро схватив какой-то йогурт, Маркушев-младший отпил прямо из бутылки и всё-таки соизволил повернуться ко мне.
— Какая спутница? — невинно отозвался он.
— Полагаю, та, с которой ты ночью минут сорок весьма активно готовился к экзаменам.
— А, эта… — будто бы действительно что-то припомнил Саша. — Она уже ушла.
— Ты даже не угостил девушку завтраком?
— Ой, пап, ну, прекрати, — раздражённо выпалил сын. — Это жуть как старомодно. Сейчас никто так не делает.
— Хорошие манеры не выходят из моды, Саша.
— Пф-ф-ф!.. — он издал громкий выдох надутыми губами и закатил глаза. — Может, мне ещё жениться на ней надо было? Пап, времена изменились. Я понимаю, что сто лет назад, когда вы с мамой познакомились, всё по-другому было. Но сейчас девчонки сами бегают за парнями, и им это нравится.
— Если они бегают конкретно за тобой, это ещё не значит, что и за остальными — тоже. Ты просто выиграл в генетическую лотерею.
— Ой, ну, хоть где-то я выиграл! — Саша начинал потихоньку закипать. — Я не понимаю, почему ты на меня наезжаешь с самого утра! То, что у тебя никого нет, не значит, что все остальные должны также в книжках сидеть и от баб бегать!
— Как раз тебе было бы неплохо с книжками посидеть, — спокойно отозвался я, уже привычный к чрезмерной эмоциональности сына. — У тебя скоро экзамены.
Ещё пару лет назад Саша был вполне мирным, тихим подростком, но после смерти Кацуми у него то ли развязались руки, то ли стали вселятся черти, то ли гормоны заиграли в полную мощь. Войди в кухню прямо сейчас его мать, запомнившая сына четырнадцатилетним, она бы не узнала в этом красивом, но наглом и хамоватом юноше того самого Сашу, которого когда-то считала робким и застенчивым.
— Я помню про экзамены! У тебя других тем для разговора нет?! Чем больше ты мне напоминаешь об этом, тем меньше мне вообще хочется что-либо делать, чтобы поступить.
— Может, ты просто учиться не хочешь?
— Может, и не хочу! — огрызнулся Саша. — Знаешь, говорят же, что на детях гениев природа отдыхает. Так что будет с меня, не хочу испытывать судьбу!
Он нахлобучил руки на груди и показательно отвернулся от меня с надменным видом.
— А в армию ты хочешь?
— Думаешь, мне слабо? — вызывающе плюнул сын.
— Думаю, в армии будет несколько тяжелее делать укладку волос и маникюр. К тому с женским вниманием там туго.
— А теперь ты из меня пафосного придурка делаешь? Супер! То, что надо, пап! С самого утра!
Подскочив на ноги, он устремился к выходу из кухни, при этом продолжал выкидывать злобные фразы на ходу:
— Я не понимаю, зачем надо всегда всё портить! Чего ты таким образом добиваешься?!
— Я просто хочу тебя понять, — сказал я.
Саша остановился в дверях и долго молчал.
— Мама меня понимала, — сказал он, наконец. — Только вот она решила меня бросить.
— Она умерла, — сказал я, борясь с собственным приступом боли, обостряя его, потому что желал достучаться до сына, даже такими, негуманными методами. — Она не бросала тебя.
— Она покончила с собой! — закричал Саша. — Она. Покончила. С собой. Понимаешь разницу? Она не просто умерла. Она сама решила умереть! Она. Сама. Так. Решила…
Я подошёл к сыну и обнял его. Он стал отталкивать меня, а потом вдруг обессилел и разрыдался. Редкий случай семейного единения. Но в какой-то момент Саша устыдился своей мнимой слабости, вырвался из моих объятий и убежал в свою комнату.
