— Ты меня восхищала.
— Правда? — она резко подняла голову.
— Да.
— Тогда почему вы были так резки со мной?
— Именно поэтому.
Внезапно Катя сползла на пол, встала на колени и приблизилась к моим ногам. Она умоляюще смотрела снизу-вверх, держа свои ладони на моих бёдрах.
— Юрий Александрович, — проговорила она истово, — если вы боитесь за свою репутацию, поверьте, вам ничего не грозит.
Я наклонился к ней и дотронулся пальцами до её щеки. Катя прильнула к ним, будто кошка, выпрашивающая ласки.
— Я боюсь не за себя. А за тебя.
— Вы считаете, я вас недостойна?
Я отрицательно помотал головой.
— Ты многого достойна, Катя. Но что ты будешь делать, если я захочу оставить тебя себе? Если не отпущу?
— Не отпускайте.
— У меня есть правила. И тебе придётся их соблюдать.
— Какие?
— Я не терплю непокорность. Мне нужна преданная во всех смыслах женщина. И я должен быть уверен, что эта женщина принадлежит только мне. Я привык к тому, что верен своей единственной избраннице, а она верна мне. После жены у меня никого не было. И я не хочу размениваться на одноразовые случки. Я презираю блядство в любом виде. Кроме того, я придерживаюсь строгой иерархии: моя женщина — моя собственность, моя рабыня. И я могу быть груб, я могу причинить боль, я могу наказать, запретить что-то. Но взамен я отдам всё, что у меня есть.
— Вы… — произнесла Катя и осеклась. — Вы Доминант?
— Мне больше нравится определение Хозяин.
Было видно, как она смутилась, в нерешительности забегала взглядом.
— Тебе страшно? — спросил я.
— Нет. Я просто не ожидала…
— Ты ожидала, что мы сейчас придём ко мне, переспим, я помогу тебе с материалами для диплома, и на этом всё закончится?
— Нет! — выпалила Катя в сердцах. — Нет! Не смейте так говорить! Я хочу, чтобы вы стали моим руководителем! Во всём! Но я… Я ничего не понимаю…
— В чём?
— В том, о чём вы говорите. Я…
Заметив слёзы на её ресницах, я нахмурился.
— В чём дело?
— Юрий Александрович, у меня… не было… никого.
— Что?.. — я приподнял её за подбородок, заставил встретиться со мной глазами. — Ты девственница?
— Да.
— Тебе двадцать один год, и ты всё ещё девственница?
— Да.
— Как такое может быть?
— Я не знаю… Так получилось. Я тоже не хотела абы с кем.
— И ты никогда не встречалась с мужчинами?
— Несколько раз ходила на свидания. Но потом ничего не было. Мне всегда было скучно со сверстниками. А мужчины постарше меня не воспринимали всерьёз. Как и вы.
— У меня не было права воспринимать тебя иначе.
— Я знаю. Но сейчас вы предлагаете мне буквально отдаться вам в рабство.
— Да, — я тяжело выдохнул, понимая, насколько пугающе это прозвучало для неопытной девочки.
Наша история с Кацуми после внезапного знакомства развивалась постепенно в плане подчинения. Но у моей жены изначально был именно такой вектор отношений с мужчиной — она заранее готовилась перейти под мужское руководство. Этим мужчиной должен был стать её жених, богатый, солидный и немолодой японец. И у неё почти не возникло диссонанса, когда новым женихом стал не слишком обеспеченный, но молодой русский. Кроме, пожалуй, языкового барьера, других препятствий в наших взаимоотношениях не было.
С Катей же всё обстояло иначе. Она росла в иной культуре, в ином времени. Она была немногим старше Кацуми, но при этом являлась девушкой современной, неподготовленной к такому разрыву шаблонов. А её невинность скорее накладывала на меня дополнительную ответственность. Я и так уже почти собрался порушить множество собственных принципов ради призрачной надежды сделать её своей.
