В конце салона отдыхали, как понял Игорь, офицеры. Двое. Первый, худой, высокий, с длинным носом, с тремя звёздочками на погонах, другой пониже ростом, коренастый, курносый, с чёрными как ночь волосами. У второго звёздочек две. Они были старшими в этой компании. Вид не по ситуации умиротворенно-удовлетворенный. Никакого сравнения с напряженным усатым или зыркающими по сторонам зелёными беретами. Что это был за самолёт и куда собирался лететь? Милиция сдала его военным, значит, виной всему не робингудские подвиги в Батайске, а другое. Перебрав более-менее примечательные события последних месяцев, Игорь не нашёл подходящего объяснения. Во всяком случае, особого зла на него в этой команде, похоже, никто не держал, даже после неудачной «попытки к бегству». Это немного успокаивало.
В салон заглянул пилот:
– Все? – громко прокричал он, чтобы слышали старшие.
– Все! – крикнул в ответ высокий офицер.
– Тогда пристегните ремни! Страна ждёт героев!
Самолёт вздрогнул, загудел и медленно покатился на взлётку. Игорь почувствовал на губах что-то солёное. Слезы текли сами по себе. Он отвернулся к иллюминатору, чтобы никто не видел. Мужчина не должен плакать. Где-то там, в ночи, ждала Инна. А он даже не знал, коснётся ли когда-нибудь его рука любимого лица. Под бессильными пальцами вибрировало холодное стекло. Разноцветные огоньки падали вниз. Самолёт набирал высоту.
Это был второй за время полёта аэродром. На первом, похоже, дозаправились. Стояли час. Никто не вышел из салона. Здесь же двери открыли через десять минут после посадки. Офицеры из конца салона вышли вперёд со списками и высокий принялся выкрикивать фамилии:
– Терзиашвили!
– Тут! – весело отозвался огромный паренёк в фуфайке.
– Воробьёв!
– Я! – Этот был такого же роста, но как-то поизящнее. Слегка потёртые джинсы, плотная стильная рубашечка. Острый взгляд.
– Кондратенко!
– Я!
– Сидоров!
– На месте…
Игорь понял, что ребята веселятся. Их почему-то радовал этот полёт и это странное место. Такое понимание обнадеживало. Возможно, нужно просто расслабить конвоиров, а там и способ сбежать отыщется. А сейчас улыбаться и косить под идиота.
– Тарасов!
– Вечно Ваш!
– Гусев!
– Тут!
– Все на месте! Это радует! Товарищи сержанты, выводить по одному. В автобус рассаживать на свободные места, начиная с третьего. Ясно?
– Так точно!
– Выполняйте!
Начали с тех, кто сидел сзади. В окошко Игорь видел стоящий у самолёта старенький, еле живой автобус с одной передней дверью и неспешно входящих в него пассажиров.
– Пройдем! – слегка дёрнул за наручники усатый.
На вершине трапа Игорь огляделся. Аэропорт, если бы не бетон взлётных полос, был похож на затерянную в бесконечности степи ровную площадку. То, что, судя по всему, было зданием вокзала, напоминало небольшой, пусть каменный, но откровенно убогий сарайчик. Начинала таять темнота ночи, теснимая приближающимся восходом, и Игорь с искренним удивлением заметил метрах в двухстах от самолёта жующих траву натуральных одногорбых верблюдов.
– Не тормози! – старший лейтенант подтолкнул в спину. – Спускайся, Тарасов. Самое интересное впереди.
Насколько безлюдными бывают земные пространства. Автобус ехал больше двух часов, а кроме оставшегося далеко позади крохотного полуразвалившегося поселка из пары домов у аэропорта, никаких следов человеческой цивилизации не наблюдалось. Местами ровная степь переходила в невысокие холмы, местами в песчаные пустыньки. Ни людей, ни домиков, ни мусорных свалок, как ни всматривайся вдаль, до розового уже горизонта. Если бы судьба занесла сюда какого-нибудь японца, терзаемого земельной ограниченностью острова Хонсю, то в избытке желчной зависти тут же сделал бы сэппуку. Если б до того не захлебнулся жадной слюной.
