– Ты что, с ума сошла? – Он прижал меня к холодному металлу своим телом, крепко удерживая за обе руки. Я попыталась вырваться, но его хватка была слишком сильной.
– Отпусти! – Я дерзила, не желая показывать страх или растерянность. – Ты не можешь меня хватать! Это незаконно, знаешь?
Михаил склонился ближе, его дыхание коснулось моего лица. Он усмехнулся, но в этот раз в его глазах было больше жёсткости, чем веселья.
– Не могу? – произнёс он тихо, но с такой уверенностью, что я на мгновение почувствовала дрожь. – А ты, значит, можешь пробираться сюда, где тебе не место? Ты снова решила "креативить", Арина?
– Я журналистка, у меня свои методы, – огрызнулась, пытаясь хоть как-то освободить руки. Но он лишь прижал меня крепче, и ощутила его корпус вплотную, тёплый и твёрдый, как стена. Я смотрела на него, стиснув зубы, и видела, как его взгляд смягчился.
– Методы, значит? – Он шепнул это почти над моим ухом, и я снова испытала на себе тяжесть его близости. – И что ты добиваешься своими "методами"? Соболев не будет рад таким выходкам. А что, если я скажу, что он тебя уже видел, и ему всё равно?
Мои слова застряли в горле. Замерла, сердце застучало быстрее. Внутри всё перевернулось от его слов, и я невольно посмотрела ему в глаза, не веря.
– Что? – Я прошептала, забыв о том, что должна дерзить.
Моя грудь тяжело вздымалась, и мне казалось, что воздух вокруг раскалился. Его слова повисли в воздухе, как удар, заставивший меня замереть. Я вцепилась в его запястья, но вместо того чтобы продолжать борьбу, просто смотрела на него, пытаясь осмыслить услышанное.
– Соболев… видел меня? – голос дрогнул. Я пытала подыграть, раз он на полном серьезе воспринял мои слова об отношениях с вокалистом. – И ему всё равно? Ты не шутить?
Михаил не отстранился, напротив, его тело по-прежнему оставалось прижатым к моему, и в его глазах вспыхнули искры какого-то хитрого удовлетворения.
– Совсем не впечатлился, – сказал он тихо, почти шепотом, словно наслаждаясь каждым моим словом, каждым моим движением. – Думаешь, ты одна такая, Арина? Ты ведь понимаешь, как много женщин хочет до него добраться?
Резко выдохнула, чувствуя, как злость вновь охватывает меня. И в первую очередь на себя. Ведь именно я не придумала ничего лучше, чем сказать, что беременна от Соболева и теперь Михаил думает, что я помешанная фанатка, а не серьезный журналист.
Ну, с меня хватит!
Прищурилась и рывком вывернула руку из его хватки, но он тут же вернул её на место, снова удерживая меня крепко. Это было почти оскорбительно – его сила, его уверенность, его знание того, как довести меня до предела.
– И ты мне хочешь сказать, что я зря прилетела сюда ради этого интервью? – бросила, пытаясь снова обострить диалог. – Что все мои усилия – впустую?
Он наклонился ближе, так, что наши лица оказались на уровне. Его губы едва не касались моих, и напряжение между нами стало почти невыносимым. Я чувствовала его дыхание на своей коже. Взгляд прожигал меня насквозь, и это сводило с ума.
– А что, если всё это не впустую? – Он усмехнулся, его голос был таким низким и провокационным, что кровь заметно прилила к щекам. – Что, если всё это было ради чего-то другого?
– Ради чего? – Я прищурилась, бросая вызов. – Ради того, чтобы ты пытался меня запугать? Или ты просто решил, что сможешь меня сломать?
Михаил усмехнулся, его глаза блеснули ещё ярче, как будто он находил удовольствие в этом противостоянии. Он чуть наклонил голову, и на его губах заиграла обаятельная улыбка.
