Уже в следующую секунду он, внезапно, прикусил мою нижнюю губу. Я вздрогнула от неожиданности и от этой вспышки боли, смешанной с удовольствием. Всё внутри меня буквально загорелось.
Этот укус был грубым, но он лишь разжег страсть еще сильнее. Это было не нежное прикосновение, а животное проявление власти и жажды. Мне хотелось оттолкнуть его, но в то же время не могла – я хотела его так же сильно, как он меня.
Каждый его поцелуй был острым, проникающим в самую глубину, и у меня не осталось ни единой мысли. Только ощущения – горячие, пульсирующие, захватывающие. Он был незнакомцем, но его губы сейчас были самыми близкими из всего, что я когда-либо знала.
И чем дольше длился этот поцелуй, тем больше я терялась в нём. Всё моё тело откликалось, как будто это было нечто давно желаемое.
Он внезапно отстранился, и я почувствовала, как мои губы горят от его поцелуев. Михаил прижался своим лбом к моему. Горячее дыхание касалось моей кожи, и на секунду в воздухе повисло напряжённое молчание.
Он пытался выправить свой пульс, но я видела, как его грудь всё ещё тяжело вздымалась. А руки, только что держащие меня так жёстко, теперь скользнули по моей талии. И этот жест казался каким-то более интимным, нежным, но не менее властным. Когда он заговорил, его голос был низким, хриплым, будто с трудом сдерживал себя:
– Пойдем.
Мой разум метался в растерянности.
"Пойдем? Куда? Что происходит?"
Но прежде чем я успела что-то спросить, мои губы сами прошептали:
– Куда?
Он отстранился чуть-чуть, его глаза сверкали в темноте, и в них было что-то непреклонное, будто он уже принял решение за нас обоих.
– Ко мне, – слова прозвучали как приказ, твёрдо и уверенно.
А потом взял меня за руку и, не дожидаясь возражений, повёл в сторону, прочь от шумных палаток и вагончиков.
Пыталась на ходу успокоиться, но мысли всё ещё кружились вокруг того дерзкого поцелуя, словно наэлектризованные.
"Неужели он думает, что я пойду за ним, как покорная овечка? Конечно же нет!"
Поэтому я сделала то, что у меня получалось лучше всего – начала дерзить.
– Что ты себе думаешь? – выпалила, пытаясь вырвать руку. – Ты ведь понимаешь, что это так не закончится? Я не из тех, кто молча пойдёт за тобой, как послушная кукла!
Он шагал впереди, не оборачиваясь. Его крепкая рука уверенно держала мою, словно я была не более, чем заигравшимся ребёнком.
Никакой реакции на мои слова. Я зашипела ещё громче, теперь уже почти крича:
– Я серьёзно! Я сейчас закричу, позову на помощь, и тебя свяжут прямо тут!
В этот момент Михаил резко остановился. Я не успела среагировать и буквально врезалась в его грудь, прежде чем успела сделать шаг назад. Его рука всё ещё крепко держала мою, а другая медленно поднялась, ловко удерживая меня от падения.
Я замерла, осознав, что даже в этот момент он контролировал каждое движение, каждое столкновение наших тел. Его дыхание было ровным, а вот моё – сбивчивым.
Он посмотрел на меня, и его голос был тихим, но пронизывающим, как удар в самую душу:
– Уверена, что нужна помощь? И какого рода?
От его слов у меня перехватило дыхание. Тишина вокруг нас внезапно стала оглушительной. Мой мозг пытался придумать остроумный ответ, но ничего, кроме охватившего жара, не приходило в голову.
– Ты не можешь просто так тащить меня за собой! – выпалила я наконец, но мой голос уже дрожал не от злости, а от чего-то совсем другого. – Это же…
