Запретный Дворец - страница 26

– Он пришёл по поручению дяди, – оправдывалась Шари. Внезапно она поняла, насколько сглупила. – Да, ты прав, здесь я была неправа. Мне нужно было спросить тебя в первую очередь, хочешь ли ты, чтобы тебя останавливала только семья, или можно позвать народ со стороны, – даже в извинение и признание своей вины она добавила перчинку насмешки.

– Ну что ты, давай соберём всех жителей Стирданора, повесим объявление на доске, а потом я покину город под всеобщие фанфары!

Словесные заряды кончились у обеих сторон. Некоторое время брат и сестра шли молча, дуясь друг на друга. Первым сдался Сорин.

– Дядя промыл мне мозги, Шари. Прочёл мне нотации на годы вперёд, весь вечер отвлекал меня от работы россказнями о том, как опасно идти в Запретный Дворец, какая это неблагодарная работа – быть Рискнувшими. Как оно того не стоит, ставить на кон всё, что я имею, ради цели, которую могу и не достичь.

На смену гневу пришла грусть. Разгоревшийся пожар ярости быстро залили водой, и зола рассеивалась туманной пеленой. Шари стало жаль Сорина.

– Как будто я всего этого не знаю сам, – он взмахнул руками. – Я всё знаю. Я знаю о Рискнувших, которые вернулись и сошли с ума. Я знаю о тех, кого замучили до смерти, чтобы выведать у них об устройстве самого дворца. О тех, кто однажды отправился туда и никогда больше не возвращался. Думаете, мне это неизвестно?

– Сорин…

– Я думал, что вы подбодрите меня. Будете на моей стороне, потому что кто ещё может поддержать меня в таком деле, как не ты или дядя?

– Я…

– Я писал маме, – признался он. – Месяц назад. Уже тогда я знал, что отправлюсь в путь. Я писал ей, просил совета, хотел узнать, что она об этом думает. Но ответа не было.

– Может, это даже и к лучшему, – предположила Шари. – Письмо могло не дойти. Лучше не получить ответа вовсе, чем узнать, что мама разочарована в тебе или зла на тебя.

Сорина всего затрясло. Шари остановилась и положила руки ему на плечи. Он был на голову ниже её, но шире и крупнее. Он сильнее её, точно знала она. И всё же есть вопросы, в которых даже её сильный брат не справится в одиночку.

«Лиссар прав, – думала Шари, – мы не одни. И никогда не были одни».

Сорин вздохнул и поправил рюкзак за спиной. Потом встретился взглядом с сестрой.

– Я пойду туда, Шари. Дядя обещал, что выбьет из меня всю дурь, если я не передумаю. Хах, сказал, что снесёт голову мне, иначе ему снесёт её мама за то, что он не уберёг меня.

Он улыбнулся широкой улыбкой, чуть зажмурив мелкие глаза. Его хвост бодро поднялся вверх, выглядывая из-за левого плеча.

– Но это меня не остановит. Если нужно, проберусь из города тайком. Я знаю, что делать и куда идти.

В его глазах было столько веры, что Шари невольно поддалась. Она заглушила монотонные вопрошающие голоса в ушах, представила себе спокойную морду Тари, обречённо вздыхающего, потому что «эти неугомонные дети опять куда-то лезут». Именно так, она думала, считает грифон про них с Сорином.

«Я пожалею об этом. Я пожалею об этом. Я пожалею об этом, – как молитву, проговорила она про себя. – Мудрый Дарис!»

– Я иду с тобой, – уверенности в её голосе хватило сполна, чтобы заглушить тонкие нотки отчаяния. Она решила поддержать брата. Даже если это означало оставить всё остальное позади.

Сорин от неожиданности опешил. Он быстро-быстро заморгал, будто сомневаясь, не сон ли ему снится. Затем подозрительно нахмурился. Вгляделся тщательно в лицо сестры.