Запретный Дворец - страница 27

– Что случилось за эти четыре дня, Шари? С чего вдруг ты изменила своё мнение, причём настолько кардинально?

– Я иду с тобой, – повторила она. – Я не хочу, чтобы ты шёл туда в одиночку. И если ты решил стать Рискнувшим, значит, я тоже. К тому же без меня велик шанс, что ты заночуешь в лесу и отравишься первым же попавшимся грибом, потому что решишь, что если и быть Рискнувшим, то во всём и везде.

– Язва, – высунул язык Сорин.

Понимание пришло сразу, но радость накатывала волнами, одна за одной, всё сильнее и сильнее. Они проходили мимо дома Марим, когда Сорин остановился и взял сестру за руки. Восторг звучал в каждой его жиле.

– Мы вместе, Шари, – шёпотом, точно боясь спугнуть счастье, проговорил он. – Мы вместе покорим Запретный Дворец и вернёмся героями. Мы принесём великое знание, прославимся сами, прославим маму с дядей. Мы станем чем-то большим! – его глаза горели ярче первой звезды на небе.

И это было заразительно. Шари сжала его ладони в своих. На секунду ей показалось, что более верного решения она в жизни не принимала.

– Мы со всем справимся, вернёмся целыми и невредимыми. Покажем всем, кто когда-либо в нас сомневался, чего мы стоим!

Всё прошло куда быстрее и безболезненнее, чем она ожидала. Вот только за непростым разговором, задавшим новое направление на её жизненной карте, Шари упустила момент, чтобы рассказать Сорину об Энее. Они уже стояли у входной двери, и рука брата тянулась к ручке. Поздно останавливать его и объяснять слишком многое на пороге. Шари бросила поводья и пустила всё на самотёк.

В комнате горел свет. Пахло травами и чем-то напоминающим топлёный сахар. Хрустело пламя в камине, с аппетитом пожирая свежие поленца. Было тепло.

И Эней встал рядом со столом, устанавливая кружки на блюдца. Рядом, как страж, его направлял Тари. Руководителем действа явно был он, используя гостя как рабочую силу. Кроме чая, чей аромат витал в комнате невидимыми бабочками, на столе расположились вчерашняя выпечка и миска ягод. Порезанные кусочки яблок были приготовлены, чтобы бросать их в чай по вкусу.

Всё было настолько по-домашнему, что Шари растерялась. Её давно так не встречали дома. Сорин замер каменной статуей, уронив рюкзак на пол. Раздавшийся грохот отвлёк летающую часть населения. Эней также потерял подвижность, не донеся кружку до блюдца. Тари уставился на Сорина, широко распахнув глаза и приоткрыв клюв – он тоже не был готов к такому повороту событий.

Раздался сдавленный голос Сорина:

– Ш-шари, прошу тебя, скажи, я один это вижу?

– Ха, ха, – обеспокоенно выдыхала она, – что именно?

– Я вижу герана, – начал описывать брат. – Который готовит чай в нашем доме. И Тари не нервничает и, кажется, указывает ему, что делать. А ещё на нём жилетка, похожая на мою, только с дырой в спине, – он в буквальном смысле указывал на всё, что приходило ему в голову в тот момент.

Брат с сестрой не двигались с места.

– Может, мы оба спим, а, Шари?

Фыркнув, Тари подошёл и укусил Сорина за хвост. От резкой короткой боли он тут же пришёл в движение и, взяв хвост в обе руки, воззрился на грифона.

– Тари! Какого Дариса ты это сделал?

Шари вздохнула. От сумасбродного порядка, с каким происходят события в её жизни в последнее время, кружилась голова. Она прошла и села за стол перед Энеем, растерянно вытянувшимся по струнке. Он пока звуков не издавал, вероятно, ожидая сигнала от хозяйки дома.