Запретный Дворец - страница 35

– Что делаешь ты?

– Я руководитель всего путешествия, – без хвастовства, но с чувством ответственности признался он. – Я изучил всё, что смог достать, о прошлых путешествиях, записи о возвращении Рискнувших и о тех, кто пропал без вести. Все процедуры, которые нужно пройти, чтобы тебя официально отправили в путь. Все… последствия, к которым ты должен быть готов.

Возбудившись от разговоров на любимую тему, Сорин подскочил и, сбегав в свою комнату, вернулся с толстой книгой. С шумом хлопнув ею о стол, он раскрыл её перед Энеем. Страницы были исписаны его почерком, где-то просматривались зарисовки и схемы.

Шари вспомнился Лиссар, и она с удивлением заметила, как ратты любят работать с информацией и фиксировать её.

– Я готовился, – повторился Сорин. – Я более чем подхожу, чтобы добраться до Запретного Дворца и пройти его. Я знаю, что вернусь сюда с великим знанием и стану одним из Рискнувших, добившихся успеха.

Его уверенность впечатлила Энея. Он не вчитывался в текст, лежавший перед ним, но верил словам его автора. Однако тот ещё не закончил.

– Всё, что есть здесь, – Сорин повторил жест, сделанный дядей, обводя комнату руками, – всё, что есть вокруг нас в этом городе, – это стабильный путь в никуда. Без перемен, без сделанного выбора, ратты здесь не двигаются, ни прогресса, ни регресса, мы просто стоим на месте. Если боги прописали для каждого свой путь, то мой сценарий они забросили странице на десятой. Я застрял здесь.

Сорин говорил не столько для Энея, сколько для всех, в том числе и для себя. Ему выдался шанс выплеснуть мысли, накопившиеся в нём по поводу Запретного Дворца. Он хотел показать, что для него значит это путешествие. Хотел быть понятым.

– Никто, кроме меня, не хочет ничего менять. Поэтому решение приходится принимать мне. И вот оно, я его принял. Я больше не собираюсь тратить время в Стирданоре. Другие миры зовут, а я не глухой. Дяде и Кливару придётся прикусить хвосты, они не могут остановить меня. Жизнь за пределами нашего города кипит, и я хочу быть её частью. Искать оправдания, чтобы застрять здесь навсегда – ну, нет, ни за что на свете. Каждый лишний день здесь – это потраченный шанс.

В его словах не было отвращения к Стирданору или его жителям. Шари слушала и понимала, что Сорина не смогла бы отговорить даже мама. Потому что он ненавидит себя, запертого здесь, на одном месте. И если ей хочется спокойной мерной жизни и уверенности в завтрашнем дне, то брат жаждет перемен, которые будет творить своими руками.

Он глуп, думала она, по-детски мечтателен и легкомыслен. Но единственное, что Шари хотелось в тот момент, – это гореть так же ярко, как горел Сорин.

С крыши послышался скрежет. Тари возился наверху.

Эней впитал в себя заряды, выпущенные вдохновляющей речью. Он воспринимал всё с безразличным смирением. Шари видела, как он внимал, и поражалась его сдержанности.

К самому тонкому и трепещущему вопросу Сорин, однако, так и не перешёл. Сестра всё ждала, как он поднимет эту тему. Эней, казалось, даже и не догадывался о том, что его могут попросить присоединиться к группе.

«Если бы он сам предложил, Сорину было бы проще, – размышляла Шари. – Да даже если Эней скажет, что не готов пойти на такое, это всё равно облегчит Сорину задачу. Будет хотя бы ясность».

Эней подал голос:

– Ты говорил о богах и судьбе. Ты веришь, что они предписали тебе такую дорогу?