Бегло глянула в сторону местных путеводителей. Стеллаж с ними стоило бы везде называть "злая ирония".
Взяла пару ручек и карандашей чисто машинально.
Сэм, пожалуй, прав. Мы ехали сюда за сенсацией, яркими кадрами, информацией – и нам было с чем работать. Поездка не напрасно, а это уже чрезмерно многого стоило. Была бы я религиозной, поблагодарила бы Небеса с искренним жаром.
Не услышала, как подошел Сэм, и чуть не выронила книги, когда над ухом раздалось Сэмовское: "Штеф, я прибыл".
— Испугал, — сдавленно выдохнула, качнув головой. — Сейчас пойдем, дай мне минутку.
— Тебя нельзя отпускать одну в книжный, — парень подмигнул.
А чего, собственно, ему грустить? Сэм держал пакет с едой, материал у нас появился, работы предстояло много, в больницу ближайший день нас явно не пустят, да и Гивори навряд ли захочет вечером где-нибудь встретиться за чашкой кофе. Сегодня должен стать заслуженным отдыхом после тяжелой поездки и не менее сумасшедшего утра, наполненного не самыми приятными минутами.
К тому же, никто не запрещал побеседовать с жителями °22-1-20-21-14. А возможно, нам удалось бы даже пообщаться с военными – кто знает, может и здесь удача была бы на нашей стороне?
На секунду замерла, вновь вспоминая в деталях дорогу сюда. Подготовленные документы действительно хороши, мы смогли без труда пройти все таможенные блокпосты, но…
Но как мое досье пропало из базы сыска? Почему жнец не нашел меня в своей системе? Куда пропало мое имя? Ночной час на блокпосту всплыл обдающим холодом воспоминанием.
— Штеф?
— А? Ну, да... Нельзя, — натянуто улыбнулась, и мы медленно, посматривая по сторонам, пошли к кассе.
Наверху становилась шумнее: сирены, к которым слух понемногу привык, стали чаще; чудилось эхо от стрельбы, словно объявшей улицы (а может, шум кассовых аппаратов, да игровых наверху вносил смуту). Небольшая очередь практически не двигалась; девушка на кассе полусонно пробивала покупки, никуда не торопясь. Мы меланхолично ждали; Сэм успел сбегать в раздел философии, а как за пределами книжного началась суета. Голоса становились громче.
Я чувствовала, как внутри все напряглось и замерло; точно обострилась внимание, точно слух стал острее.
Покупатель, что стоял перед нами, покинул магазин, внимательно изучая покупку. Сэм расплатился первым и отошел, листая книгу, а я все поглядывала за стекло. Неразбериха густела. Люди спешно покидали продуктовый и устремлялись к лестнице.
Сирена не кричала. Дыма не было. Визуально ничего не переменилось, только людей охватил панический ужас.
— Девушка, ваши покупки! — настойчивый голос кассира заставил обернуться; я невпопад кивнула, быстро складывая книги в портфель, и встревожено переглянулась с Сэмом, но тот лишь пожал плечами.
— Давай-ка поскорее уйдем отсюда и вернемся к трейлеру, — проговорила я твердо, сжимая руку Дорта чуть выше локтя и буквально утаскивая его за собой к дверям.
Секунда. Две. И именно в тот момент, когда мы с Сэмом почти вылетели из книжного, раздался пронзительный визг. Полный ледяного страха и отчаянной боли крик. И на мгновение дежавю перекинуло в больницу, ударило запахом медикаментов и стухшей крови в нос.
Я крепче стиснула толстовку Дорта, задерживая его на месте, и тут же увидела…
То было не насилие. То было нечто намного более зловещее. Мне казалось, что время замедлилось, и я видела каждую деталь этой кошмарной сцены.
