Она понимала, что планы рухнули, но не это главное – не так уж и важны для нее были эти переводы! Нужно уходить, но в таком случае ее покинет странное чувство родства с этим пареньком, имени которого она не знает и теперь уже никогда не узнает.
Ее не оставят сожаленья – они будут возвращаться каждый раз при внезапных воспоминаниях, например, если ей снова придется идти теми же проходными дворами, либо она снова попадет под сильный ливень и промокнет до нитки.
Сначала сердце сладко провалится, а затем его наполнит горечь. Она пропитает все ее существо и медленно, по капле будет отравлять самые счастливые моменты.
Восторг сменился опустошенностью, тянуть время и дальше не имело смысла, и Зоя обреченно сказала:
– До свидания.
Юноша ничего не ответил, да ей и не нужно было его прощание. Ну что же, не судьба…
Она повернулась, чтобы выйти на улицу, но молодой человек поспешно взял ее за руку и смутился, словно испугался собственной смелости.
– Постойте! – воскликнул он.
Упала секунда, другая… Рука юноши была крепкая и надежная, и Зоя чувствовала, как уходит из ее сердца беспокойство.
– Куда Вы пойдете? Ведь дождь еще не кончился? Вам необходимо обсушиться. Пойдемте внутрь, пойдемте, – он осторожно подталкивал ее к двери в квартиру, но Зоя, скрывая в глубине души радость, отнекивалась.
– Мне право неудобно, – тихо промолвила она, не поднимая взор.
Если бы она знала, что Петр мучительно ищет предлог задержать ее, не дать уйти и исчезнуть в неизвестном направлении. Если так случится, он себе не простит нерешительности. И без нее, без «принцессы на горошине» все потеряет смысл – и учеба, и диплом, и виды на будущее.
– Почему неудобно? – удивился Петр.
Она хотела что-то возразить, но юноша стоял на своем.
– И Николай скоро вернется. В такую погоду тяжело найти извозчика. Можете подождать на кухне или в моей комнате. Не уходите.
Последнее прозвучало в унисон с настроением Зои, и она, кивнув головой, вошла в квартиру.
– Наваждение и колдовство, – сказала себе Зоя, сидя на скамейке в теплой кухне и наблюдая за юношей.
Она грела ладони, прислонив их к краю печки; ноги утопали в теплых сухих валенках – их принес из своей комнаты незнакомец. Он даже предложил ей свитер – красный, толстой домашней вязки. Она натянула его на себя и ощутила приятное тепло.
А молодой человек хлопотал вокруг плиты и самовара. Зоя невольно следила за ним и улыбалась, разомлев от тепла. Изредка она ловила на себе его взгляд и сразу же отводила свой, чтобы незнакомец, не дай Бог, не обнаружил ее интерес к нему.
Чтобы занять себя, она вытащила учебник французского и погрузилась в чтение. Юноша в это время накрывал на стол, доставая из шкафчика то сахарницу, то чашки, то вазочки с медом и вареньем. Он делал круги, вышагивая от стола к буфету, и осторожно приближался к Зое. Подойдя вплотную, он наконец сумел рассмотреть ее книгу.
Французский? Но ведь это гимназический учебник – да, именно, пособие для восьмого класса! Еще не так давно Петр учил по этому учебнику неправильные глаголы.
Так что же получается: незнакомка всего лишь гимназистка?
Зоя оторвалась от созерцания страницы и подняла взгляд на юношу. Застигнутый врасплох, он смутился и спросил первое, что пришло ему в голову:
– А что Вы читаете?
Зоя молча показала ему обложку: на лице юноши проступило изумление.
– Французский? Вы учитесь в гимназии? – спросил он и пожал плечами.
