Даже не видя лица Ваши, Солар отчётливо представил себе улыбающиеся раскосые глаза.
2. Большой Накс
За первый день они прошли предполагаемую половину пути, сделали два привала и добрались до шнёка – границы, где снег вступал в свои права. Из зелени над делегацией возвышались только многовековые ели, зачастую укрытые белыми шапками. Под лапами тахтов скрипел снег, температура воздуха значительно понизилась. Решение одеться заранее было верным. Наксам лучше известны их собственные земли. На ночь устроили привал, утром позавтракали и собрались в путь, но перед этим Солар заметил, как Ваши ублажил Наш в желании покувыркаться в снеге. Тахт, как огромный косматый ребёнок, носился по склону горы взад-вперёд, прыгал в сугробы и тёрся спиной о землю, подкидывая в воздух белый рассыпчатый песок. Ваши бегал за тахтом, пусть и отставал, но всё равно он перемещался быстрее, чем Солар в шубе из лику. Когда Касья дошёл до Ваши и Наш, Ваши тоже уже был весь в снегу, сидел рядом с тахтом и звонко смеялся. Волосы растрепались и открывали обмороженные уши – не хватало половины.
– Наследный император! – прикрикнул Ваши, поднимая руки. – Как утро ваше? Замёрзли?
Солар подошёл к Ваши. Руки свои держал в рукавах, как представитель государя.
– Ваши одежды – настоящее чудо, – ответил Солар.
Ваши показал зубы.
– А думали что вы? Гордимся только их тяжестью? – Ваши был очень доволен, что изделие его собратьев пришлось по душе чужеземному императору. Он встал на ноги, Наш пыхтела рядом, зарываясь в снег. Ваши отряхнулся, помотал головой, поправил волосы и прикрыл обглоданные морозом уши. – Отправляемся скоро, – сказал он. – Будем к вечеру в Большом Наксе.
– А вам не холодно без шапки? – поинтересовался Солар, втягивая сопливым носом воздух.
– Уже привычное дело. Останетесь у нас подольше, быть может, привыкнете сами?
– Нет, спасибо, – Солар улыбнулся с досадой, – мне по душе родные моря и пески.
Ваши почесал Наш за ухом, и та перевернулась на лапы, отряхиваясь от снега и мотая своим телом в разные стороны. Белый мех ходил ходуном. Ваши погладил плоскую морду и взялся за поводья. Они направились к лагерю.
– А море… оно ведь солёное? – спросил Ваши.
– Да, – кивнул Солар. – Солёное и лазурное.
– Как равнины на низинах Накса?
– Не-ет, – протянул удивлённо Солар. – Скорее, как отражение равнин в озере.
Ваши засмеялся:
– Знаю я, как выглядит лазурный. Ничего подобного у нас нет, только… есть одно, но оно другое. Укладываются все цвета Большого Накса в ряд от белого до чёрного.
– А деревья?
– Увидите, – Ваши и Солар дошли до лагеря, большая часть которого уже была собрана, – из Накса всё кажется белым и чёрным.
Солару показалось, что от этого Ваши стало грустно, но на его лице, как и прежде, была запечатлена улыбка.
Через пятнадцать минут они отбыли. Дорога по мере приближению к Наксу становилась более крутой и заснеженной. Тахты проваливались в снег, но упорно шли вперёд, не замечая препятствий. Солар поразился выдержке этих зверей, ведь они шли второй день, таща на себе и путников, их поклажу и провизию и не выказывали ни капли усталости. Возможно, они были натренированы должны образом или это их природные показатели – высокие выносливость и работоспособность. Ни дыхание, ни сердцебиение Наш не сбивались, несмотря на то, шли они по равнине или поднимались в гору. Иногда окружающий лес исчезал, и Солару открывался вид на продолжение хребта или панорама на близлежащие земли Малого Накса – всё это казалось далёким и невозможным: людей было не различить, их убранства – едва ли, виднелись только квадраты и прямоугольники полей. А затем делегация поворачивала и снова укрывалась в лесу, где царила неестественная тишина, в которой отчётливо было слышны пыхтение тахтов, их передвижение по свежему снегу и редкие переговоры на бимском и накском.
