– Она собралась замуж за Диму и пришла ко мне. Зачем? Посочувствовать? Костя, я был инвалидом. Я мог не встать никогда. О чем с ней можно было говорить? – глухо спрашиваю я, вспоминая ее жалостливый взгляд в мою сторону.
– Стоп! Ты же встал, – спокойно говорит Костя. – Влад, ситуация была из ряда вон. Даже в таком состоянии тогда в больнице ты мог спросить, слухи это или нет, что она выходит замуж.
– Мне было как-то не до того, – раздраженно произношу я. – Я хотел, чтоб она как можно скорее убралась из палаты. Никто, и, тем более, она не должна была меня видеть таким. А учитывая то, что она явилась на тот бой...
– Влад, чёрт возьми! – Лис хлопает ладонями по рулю. – Ты до сих пор сохнешь по своей бывшей сводной сестричке, но за все это время не попытался даже поговорить с ней. Я не понимаю тебя, дружище.
– О чем с ней говорить?! Лис, есть еще кое-что, о чем я узнал гораздо позже. Моя сводная сестричка сделала аборт и выскочила замуж за этого недоноска! – взрываюсь я.
Наконец, все эмоции, которые я сдерживаю на протяжении долгих лет, вырываются наружу. Костян в удивлении открывает рот, но ничего не может произнести. Он удивлен, как и я был тогда, когда увидел те бумажки собственными глазами.
– Янка показала мне все копии ее анализов и направление на аборт, когда Есения уже укатила со своим муженьком в Канаду. Я ей даже звонил пару раз, хотел потребовать объяснений, потому как подтверждение этим бумажкам я смог получить через Саню Репина. Жалею только об одном, что не узнал раньше, чтобы воспрепятствовать аборту. Ребенок с бо́льшей долей вероятности был от меня. И именно поэтому она пошла на такой шаг, чтобы выскочить со спокойной совестью за этого ублюдка. Яна рассказала, что в день рождения моей сестрички этот Дима сделал ей предложение, и Есения согласилась. Поэтому, Лис, она в тот день решила порвать со мной. Все остальное – предлоги. Их видели вместе, и не раз.
– Не знал, Влад. Ну конечно, эта подружка немало кровушки попила у тебя, – серьезным тоном произносит Лис. Он недолюбливает Янку, а после того, как я оказываюсь в больнице, по какой-то неизвестной причине его отношение к ней меняется до самого негативного.
– Было и такое, – горько усмехаюсь я.
– Откуда у нее такая информация? – задает напрашивающийся вопрос Костя.
– У нее сестра старшая работает в той клинике, – отвечаю я.
– Это дела минувших дней, Бер, но я на твоем месте поговорил бы с Есенией при случае. Что-то подсказывает мне, что все было совсем не так, – после продолжительного молчания говорит мой друг. – Можно было бы плюнуть на это, но ведь тебя колбасит, стоит только ей появиться на расстоянии двадцати метров.
– Думаю, я с этим справлюсь, – заверяю, скорее, себя, чем Костяна.
– Отлично, тогда скажи-ка мне, дружище, ты подготовился к завтрашнему собранию? – Лис снова становится серьезным.
– Будет время, – уклончиво произношу я.
– Твою ж…! – Костян со всей дури бьет по рулю.
– Остынь, Лис, – спокойным тоном говорю я.
– Я слишком хорошо тебя знаю. Если мы потеряем этого клиента, я с тебя спущу три шкуры. И не посмотрю, что ты мне друг.
– Я тебя когда-либо подводил? – улыбаюсь во все свои тридцать два. – Вот именно. Все будет сделано в лучшем виде.
Лучший друг и по совместительству мой партнер по бизнесу подъезжает к аэропорту, паркуется и выходит из автомобиля, следуя за мной.
– Бер, от того, как ты проведешь эти переговоры, зависит наша прибыль на ближайшее время. И если все пойдет, как надо нам, то мы в прямом смысле этого слова озолотимся. Я на тебя рассчитываю, – хлопает меня по плечу Лис.
