– Нет, пап, – поспешила успокоить. – Мне это не нужно. Главное, я целый год буду рядом. Ты же знаешь, как я люблю его. И ты останешься на свободе, а я за это время реабилитирую тебя.
– Обещай, что не позволишь обидеть себя, – перешёл на шёпот отец, проглотив неприятную новость.
– Обещаю, – смахнула слезу с щеки. – Увидимся через год, папа. Я люблю тебя.
3. Глава 3
Поспешила проститься с отцом, боясь не сдержаться и рассказать ему правду. Мы никогда ничего не скрывали друг от друга, предпочитая делить проблемы и радости на двоих. Родители долго не могли зачать ребёнка, и когда случилась поздняя беременность, мама решила рожать, несмотря на предупреждения врачей о проблемах вынашивания. Отходила со мной она нормально, а во время родов остановилось сердце, и завести его не смогли.
Папа остался один на руках с новорождённой малышкой и с угрызением совести, что не послушал докторов и позволил любимой женщине рискнуть. Несмотря на горе, чуть не убившее и его, он полностью отдал всего себя мне. Наверное, именно я удержала его на этом свете, не дав похоронить себя в запойном угаре.
– Закончила? – вздрогнула от резкого голоса.
Игнат выхватил из рук телефон, сгрёб с соседнего стула мою сумку, вытряхнул из неё паспорт с правами и засунул всё это в сейф, скрытый за дверцей шкафа.
– Через год получишь обратно, если не соскочишь раньше, – зацепил со спинки кресла пиджак и надел его, поправляя манжеты рубашки. – Вставай. Начинается новая жизнь… или ад, – добавил тише.
На тот момент я решила, что Игнат пошутил. Не могла серьёзно относиться к словам мужчины, которого любила. Мы же когда-то вместе лазили по деревьям, прятались от охраны, воровали конфеты из буфета. Он заступался за меня перед братьями Казанцевыми, выгораживал перед своим отцом. Как давно это было. В той, другой, беззаботной жизни.
За рулём сидел всё тот же Гасан, скользя оценивающим взглядом по зеркалу заднего вида. Неловко стало от постороннего внимания, ощутимо вдавливающего в спинку сидения.
– Домой, – коротко отдал приказ Игнат, бросил между нами пакет из зоомагазина и активировал экран планшетника.
Всю дорогу он бегал пальцами по экрану, игнорируя моё присутствие. Долго пялилась невидяще в окно, пропуская смазанные пятна домов, облетевшие скелеты деревьев, проносящиеся мимо машины, забрызганные грязью. Неосознанно тискала край пальто, заплетаясь в пуговицах и крутя их вокруг оси.
Странная зима в этом году навевала тоску из-за серости и слякоти на дорогах. Через неделю Новый год, а почерневшая земля всё ещё не покрылась белоснежным снегом. Где-то мелькали разноцветные огни гирлянд, люди спешили в торговые центры, яркие вывески ресторанов манили в уютное тепло, но я ничего вокруг не видела.
Несмотря на тепло в салоне, меня трясло от нервного озноба. Впервые чувствовала вымораживающий холод рядом с любимым мужчиной. Ни жар, опаляющий каждый раз в его присутствии, а колючая стужа, впивающаяся иголками в кожу изнутри.
Пребывая в прострации, не заметила, как автомобиль въехал в открытые ворота, прошелестел покрышками по влажной брусчатке, резковато дёрнулся, останавливаясь у мраморного крыльца.
– Выходи, – выдернул из вакуума резкий голос Игната. – Шевелись. Привыкай быстро выполнять команды.
Выскочила, как ошпаренная, совсем не понимая такое отношение к себе. Ну решил Немцов поиграть в хозяина и рабыню, вспомнил, наверное, какие-то детские обиды. Зачем же кричать на повышенных тонах и разговаривать, как с приставучей дворнягой?
